Статусе искусства, социальном неравенстве, несовершенстве современной системы образования и др. Основал журнал «Исследовательская деятельность в общественных науках».

Бурдье Пьер (1930–2002). Французский социолог. Исследовал проблемы духовной, в том числе нравственно-религиозной жизни западного общества. В книге “Социология политики” главную задачу социологии Бурдье видит в выявлении наиболее глубоко скрытых структур различных социальных сред, которые составляют социальный универсум, а также механизмов, служащих его воспроизводству и изменению. Особенность этого универсума в том, что оформляющие его структуры ведут “двойную жизнь”. Они существуют, во-первых, как “реальность первого порядка”, данная через распределение материальных ресурсов и средств присвоения престижных в социальном плане благ и ценностей (“виды капитала”, по Бурдье); во-вторых, как “реальность второго порядка”, существующая в представлениях, схемах мышления и поведения, т.е. как символическая матрица практической деятельности, поведения, мышления, эмоциональных оценок и суждений социальных агентов.

А. Акмалова, В. М. Капицын, А. В. Миронов, В. К. Мокшин. Словарь-справочник по социологии. Учебное издание. 2011.

Бурдье Пьер (1930 - 2002) – французский социолог-теоретик и политолог. Труды: «Политическое отношение и коммуникация» (1965, в соавт.), «Политическая онтология Мартина Хайдеггера» (1976), «Вопросы социологии» (1980), «Нищета мира» (1993), «Свободный обмен» (1994), «Экономическая социология и социология экономики» (2000) и др. В своих концепциях синтезировал социологию и этнологию, антропологию, философию, политологию, лингвистику и т.п., критично анализируя социальный и политический мир. Общество рассматривал как совокупность отношений, складывающихся в различных полях, каждое из которых имеет специфический тип власти. «Политическое поле» выступает в виде совокупности действующих в нем сил и контролируемых ими видов ресурсов («капиталов»): экономических, социальных, символических, культурных и т.д. «Агенты» и «группы агентов» в политике определяются совокупностью позиций в различных полях или зонах контроля. Политику как тип социальных отношений описывал в качестве многомерного пространства, в котором позиция каждого политического агента, обладающего активными свойствами, может быть определена как совокупность находящихся в различных измерениях капиталов, им контролируемых. Макрополитику рассматривал как социальный рынок, состоящий из спроса и предложения на политические товары, а также процесса их производства.

Использованы материалы кн.: Политическая мысль Новейшего времени. Персоналии, идеи, концепции: Краткий справочник / Сост. Михайлова Е.М. – Чебоксары: ЧКИ РУК, 2010, с. 8.

Бурдье (Bourdieu) Пьер (1930-2002) - французский социолог, представитель «генетического структурализма», влиятельного направления критической социологии. Специфика данного исследовательского подхода состоит в параллельном описании реляционных структур - социальных полей (Поле социальное), и анализе их становления и трансформаций, которые происходят в борьбе между индивидуальными и коллективными участниками за объективные возможности и место в символических иерархиях. Результаты борьбы запечатлеваются в неравном распределении капиталов между позициями социального пространства и в габитусе участников, которые вовлечены в рутинное поддержание порядка через ставки и интересы, неотделимые от их позиций. Бурдье выделяет, наряду с экономическим, несколько основных видов капитала: культурный (образование, навыки), социальный (социальные сети и связи) и символический (признание), эмпирически анализируя их оборот в совр. системах обмена. По своей форме капиталы могут быть объективированными (как дипломы, деньги, профессиональные награды, членство в организациях) или инкорпорированными, т.е. индивидуально не отчуждаемыми телесными или ментальными навыками, способностями, кодами. Одновременно с инкорпорацией капиталов, доступных из конкретной социальной позиции, происходит формирование системы предпочтений и усвоение взглядов на социальный мир. Неравное распределение различных видов капитала между социальными позициями составляет основу различий в стилях жизни. Неотделимость субъективного опыта от занимаемой позиции находит выражение в продуктивной иллюзии «своего места» в социальном пространстве и принципиальной заинтересованности в преодолении конкретной формы взаимодействия. Занятие позиции определяет мотивы действия, симпатии и антипатии, вкусы и предпочтения, логику суждения.

В основании социальных институтов также лежит случайность исхода борьбы, или произвол, которому институты придают видимость закона, навязывая всем участникам соответствующие принципы восприятия социального мира. Это навязывание не является репрессивным актом, но имеет более тонкую форму символического насилия: ограничивая возможность пересмотра результатов борьбы, оно одновременно предоставляет саму возможность мышления. Ключевым местом такого навязывания является образовательная система. В свою очередь, внутрипрофессиональные и общеполитические революции - это возникновение новых социальных делений благодаря работе по универсализации неординарного или вытесненного опыта, которая разрушает очевидность прежнего знания о мире. Успех революций обеспечивают не только неординарные диспозиции габитуса участников, но и находящиеся в их распоряжении капиталы, которые позволяют воплотить новый социальный проект в ранее не существующих социальных позициях. В наиболее систематической форме данный подход представлен в таких работах Бурдье, как «Воспроизводство. Элементы теории образовательной системы» (в соавт. с Ж.-К. Пассроном, 1970), «Различения. Социальная критика суждения» (1979), «Практический смысл» (1980, журнальные фрагменты 1976), «Homo academicus» (1984), «Правила искусства. Генезис и структура литературного поля» (1992), «Паскаяевские медитации» (1997), а также в ряде статей, опубликованных в созданном им журнале «Actes de la recherche en sciences sociales» (Исследовательские труды в социальных науках).

Помимо систематического развития данного подхода, в исследованиях Бурдье представлено множество частных концептуальных разработок: рецепции искусства, генезиса и функционирования политических структур, социальных и политических оснований использования языка, воспроизводства социального порядка традиционных обществ, механики профессиональных производств моды, журналистики, философии, искусства, образования и ряда других. Подвергаемая критике узкодисциплинарная и узкотематическая специализация противопоставлена возможности построения единой социальной науки. Особое внимание Б. уделяет анализу социальных условий мышления исследователя, под программным лозунгом «объективировать субъекта объективации». Согласно ему, исследователь должен изучать не только объективные структуры и мышление исследуемых, но и генезис собственных категорий восприятия объекта, источником которых являются образовательные и научные институты. Такая эпистемологическая бдительность позволяет корректировать историческую произвольность и политическую нагруженность базовых понятий и оппозиций в социальной науке, обеспечивая ее дальнейшее развитие.

Специфика подхода Бурдье тесно вписана в его интеллектуальную биографию. Выходец из семьи провинциального почтового служащего с крестьянскими корнями, Б. оканчивает один из лучших парижских лицеев, а затем философский факультет престижной Эколь Нормаль, отличаясь по социальным и интеллектуальным предпочтениям от большинства своих однокурсников из парижских буржуазных семей. После года преподавания в провинциальном лицее, в 1955 рядовым направляется на военную службу в Алжир, где приступает к этнографическим исследованиям, после чего в течение двух лет продолжает их при Алжирском ун-те в должности младшего преподавателя, также сотрудничая с отделением Института социально-экономической статистики. В 1960, при посредничестве Р. Арона, получает место младшего преподавателя в Сорбонне и одновременно преподает социологию в ун-те г. Лилля. В 1964 становится секретарем, а в 1968 главой Центра европейской социологии при Высшей школе социальных наук, сотрудники которого ведут координированную работу в русле критической социологии. К1968 публикует в соавторстве ряд монографий и учебник, где сформулированы ключевые элементы нового подхода. С 1975 издает собственный журнал, резко отличающийся как по содержанию и наличию программы, так и по стилю от французской социологической периодики. Принципиальная задача, которую реализует в новаторском интеллектуальном проекте Бурдье - превращение социологии в интеллектуально значимое предприятие, признанное в т. ч., если не прежде всего, философами. Эта задача реализована вполне успешно, учитывая пристальное внимание интеллектуальной среды к его работам, а также акт высшего научного признания - избрание в 1981 в Коллеж де Франс. При этом, рано отказавшись от карьеры философа-комментатора и занявшись поначалу этнографией, а затем социологией, Бурдье подчеркивает не только познавательные, но и социальные отличия своей практики от интеллектуальных занятий буржуазной среды. Критикуя философский дискурс как перевод в высокий регистр политических и публицистических истин, склонность классических дисциплин к схоластике, двойную стратегию и политический конформизм медийных интеллектуалов, он предлагает альтернативу господствующим в интеллектуальном мире стилям жизни в виде концептуально нагруженного, но принципиально эмпирического и коллективно осуществляемого исследования. Разделяя ряд критических предпочтений «поколения 68 года» (М. Фуко , Ж. Делез , Ж. Деррида ), Бурдье остается в границах социологии как науки. При построении своего подхода он перерабатывает «классическое» социологическое наследие (Э. Дюркгейм , М. Мосс, М. Хальбвакс, М. Вебер), отправляясь, с одной стороны, от лингвистического анализа Ф. де Соссюра , Э. Бенвениста, Н. Хомского , У. Лабова, с другой - от антропологии А. ван Геннепа и К. Леви-Стросса, также активно используя ресурсы социальной истории (Н. Элиас , Э. Томпсон), Аналитической философии (Л. Витгенштейн, Дж. Остин, Г. Райл), тфеноменологии (Э. Гуссерль , М. Хайдеггер , М. Мерло-Понти ), социальной эпистемологии (Д. Блур, К. Кнорр-Цетина) и ряда версий амер. социологии (Р. Мертон, Ч.Р. Миллс, А. Шюц, П. Бергер и Т. Лукман). Ряд переводов и оригинальных работ этих авторов выходят в возглавляемой им с середины 1960-х годов серии «Le Sens Commun» издательства «Miniut». Международный интеллектуальный горизонт предстает собранием практических приемов, в ходе применения и переработки которых постепенно формируется оригинальный исследовательский метод. Множественность интеллектуальных источников отражается в стилистике текстов Б., которые отличает внедисциплинарный характер и грамматическая многослойность.

В 1995-1998, в период массовых забастовок и акций протеста во Франции, Бурдье активно включается в политическую деятельность, выступая перед работниками и безработными с критикой неолиберальной политики (большая часть выступлений опубликована в сборниках «Ответный огонь» и «Ответный огонь-2», а также в посмертных изданиях), участвует в организации «Генеральных штатов социального движения» и основывает серию «Поводы действовать», где публикуется анализ текущей социальной и политической ситуации. До того, в 1993, под редакцией Бурдье выходит коллективный сборник «Тяготы мира», где на материале жизненных историй демонстрируются последствия демонтажа социального государства; книга встречена общественным вниманием и даже положена в основу театральных постановок.

Современная западная философия. Энциклопедический словарь / Под. ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова, при участии Т.А. Дмитриева. М., 2009, с. 228-229.

Далее читайте:

Философы, любители мудрости (биографический справочник).

Исторические лица Франции (биографический указатель).

Сочинения:

Социология политики. М., 1993;

Начала. М., 1994;

Практический смысл. М.-СПб., 2001;

О телевидении и журналистике. М., 2002;

Политическая онтология Мартина Хайдеггера. М., 2003;

Социальное пространство: поля и практики. М.-СПб., 2005;

Социология социального пространства. М.-СПб., 2005;

La Reproduction. Elements pour une theorie de systeme d"enseignement, avec J.-P. Passeron. P., 1970;

La Distinction: critique socia- le de jugement. P., 1979;

Homo Academicus. P., 1984;

Les Regies de l"art: Genese et structure de champ litteraire. P., 1992;

Meditations pascaliennes. P., 1997;

La Domination masculine. P., 1998.

БУРДЬЕ, ПЬЕР (Bourdieu, Pierre) (р. 1930), французский социолог и социальный философ. Родился 1 августа 1930 в Дензине (деп. Атлантические Пиренеи). В 1955 окончил Высшую педагогическую школу (Ecole normale superieure) в Париже по специальности «философия». Учился Бурдье у Альтюссера и Фуко.

Некоторое время преподавал философию в лицее г.Мулен. В 1958 уехал работать в Алжир, где продолжил преподавание и начал свои социологические изыскания. Здесь были опубликованы его первые труды: Социология Алжира (1961), Труд и трудящиеся в Алжире (1964). В 1964 вернулся в Париж, где занял пост директора Высшей практической исследовательской школы (Ecole pratique des hautes etudes). В 1975 им был основан Центр европейской социологии и авторитетный журнал «Ученые труды в социальных науках» («Actes de la recherche en sciences sociales»). В 1981 был избран действительным членом Французской академии.

Научные работы Бурдье переведены на все европейские языки.

Теория социальности, которую Бурдье развил в ходе своих этнологических исследований, стремится объяснить возникновение смысла, исходя из структур самой практики, минуя при этом исследование ее генезиса в объективистских или интеллектуалистских категориях. Уже самим своим строением такая теория практики отражает эффект отчуждения, который она производит, объективируя практику и противопоставляя теоретическую рефлексию по поводу практики непосредственному ее переживанию. Вводимый Бурдье термин «габитус» описывает воплощение культурных и социальных норм в телесных схемах субъекта. Будучи результатом аккумулированного опыта, габитус структурирует ожидания и способы видения, которые субъект вырабатывает для овладения ситуациями, возникающими в процессе его деятельности. Социальные и символические структуры неразрывно связаны друг с другом, поскольку мир всегда есть мир, истолкованный в терминах культуры.

Смысл, который тот или иной субъект имеет в виду, связывает действующего с его действием, и потому обладает конститутивным значением для символически структурированных мнений по поводу социального мира, однако феноменологическое или герменевтическое прояснение этого мира еще не объясняет логики различий между формами действия и формами восприятия, свойственными тем или иным социальным «áкторам». Поэтому теоретики ближе подходят к пониманию логики практики, когда они (а) систематически анализируют опыт, восприятия и действия акторов, используя при этом инструменты эмпирического социального исследования, (б) связывают структурную типологию с конструируемыми полями материальных условий жизни и, наконец, (в) устанавливают систему взаимоотношений между структурами объективных жизненных отношений и субъективных схем действия, с одной стороны, и схемами ожиданий и интерпретаций, которыми располагают акторы, с другой стороны. Такое понимание достигается посредством изначального воздержания от суждений («эпохе») по поводу непосредственного жизненного опыта. Это понимание превосходит возможности герменевтической реконструкции смысла, поскольку опирается на сравнительный анализ отношений между объективными и субъективными, материальными и символическими структурами. Таким образом, возникает модель, соединяющая подчиненные единой логике структуры жизненных отношений, форм деятельности и образцов восприятия; все эти структуры сливаются в единую конструируемую тотальность социального пространства.

В фундаментальном труде Дистинкция. Социальная критика суждения (La Distinction. Critique social du jugement , 1979) Бурдье применяет описанную методологию к разработке теории современного общества. В этой теории социальное неравенство объясняется, исходя из материальных и символических различий в жизни и переживании, – различий, находящих отражение в характерных для тех или иных классов антиципациях будущего и соответствующих им стратегиях воспроизводства социальных акторов; различий, проявляющихся в постоянной конкуренции между социальными группами и определяющих динамику социального мира. Конструируя эту модель, Бурдье пользуется понятием капитала, которое заимствует у Маркса , хотя и не разделяет его диалектического понимания истории. В отличие от Маркса, Бурдье скептически относится к объективистскому подходу, сторонники которого верят в разрешение социальных противоречий самим развитием общества; эта вера, согласно Бурдье, ведет к ограниченному понятию политики. Предлагаемая им теория практики нацелена на то, чтобы увязать научный анализ с осознанием возможностей политического действия.

Любой способ видения социального мира указывает на позицию в социальном пространстве, занимаемую наблюдателем. Поэтому всякое видение неизбежно несет на себе отпечаток перспективы и специфичности. И все же научная объективация в состоянии создать модель социального пространства и логики ее воспроизводства. Теория социального пространства в известной мере обладает просветительским потенциалом, поскольку, благодаря ей, неявные предпосылки становятся явными, а социальные различия прочно увязываются с верой в их законность. Поэтому задача интеллектуалов – выявлять эти взаимосвязи и возвращать тем, кто лишен политического слова, силу слова – силу, способную привести к изменениям в символическом конструировании действительности и, тем самым, к изменению реального действия. Служением этой цели объясняются многочисленные выступления Бурдье по злободневным политическим, социальным, экономическим и культурным вопросам.

Другие публикации ученого – Практический смысл (Le Sens pratique , 1980), Вопросы социологии (Questions de sociologie , 1980), Хомо академикус (Homo academicus , 1984).

Пьер Бурдье (1930 г. р.) - один из крупнейших французских социологов нашего времени. Его профессиональная биография складывалась как постепенное восхождение к вершинам социологического Олимпа, к широкому его признанию научной общественностью и формированию отдельного социологического течения, называемого «школой Бурдье».

Закончив в 1955 г. Высшую педагогическую школу (Ecole normale supérieure) по специальности «философия» (учителями Бурдье были Альтюссер и Фуко), он начал преподавать философию в лицее небольшого города Мулен, но в 1958 г. уехал в Алжир, где продолжил преподавательскую работу и начал исследования как социолог. Именно Алжиру, алжирским трудящимся и мелким предпринимателям посвящены его первые опубликованные социологические труды: «Социология Алжира» (1961), «Труд и трудящиеся в Алжире» (1964). Затем последовал переезд вначале в Лилль, а потом в Париж, где в 1964 г. Бурдье стал директором-исследователем в Высшей практической исследовательской школе (Ecole pratique de hautes études). В 1975 г. он основал и возглавил Центр европейской социологии, имеющий обширные международные научные контакты и программы, а также журнал «Ученые труды в социальных науках» («Actes de la recherche en sciences sociales»), который в настоящее время является, наряду с французским социологическим журналом («Revue française de sociologie»), одним из ведущих социологических журналов Франции.

Важнейшим этапом на пути признания заслуг Пьера Бурдье стало его избрание в 1981 г. действительным членом Французской академии и получение им почетного поста заведующего кафедрой социологии в Коллеж де Франс. В настоящее время Бурдье является автором 26 монографий и многих десятков статей, опубликованных в крупнейших научных журналах Франции и других стран. Его работы переводятся на все европейские языки и имеют широкий резонанс в международном научном сообществе.

Общая характеристика социологической концепции П. Бурдье

Социология Пьера Бурдье носит глубоко критичный и рефлексивный характер. Его диалектичное и порой парадоксальное мышление направлено на критику не только социальной или политической реальности переживаемого периода, но и на саму социологию как инструмент познания социального мира. Именно поэтому в работах Бурдье большое место занимает социология социологии. Начиная со своих первых книг: «Социология Алжира» («Sociologie de l"Algérie») (1961) «Педагогическое отношение и коммуникация» («Rappof pédagogique et Communication») (1965), «Ремесло социолога» («Le Métier de sociologue») (1968) и кончая одной и последних - «Ответы» («Réponses») (1992), Пьер Бурдье постоянно анализирует онтологический и социальные статус социологии в современном обществе, свободу и предопределенность в выборе предмета и объекта исследований, независимость и политическую ангажированность социологов.

Обращая внимание социологов на необходимость применения социологического анализа к самой социологии как одной из областей социального универсума, подчиненной тем же законам, что и любая другая область, Бурдье отмечает, что деятельность социолога направляется не одними лишь целями познания, но и борьбой за собственное положение в научной среде. «Значительная часть социологических ортодоксальных работ, - пишет он, - обязана своим непосредственным социальным успехом тому факту, что они отвечали господствующему заказу, часто сводящемуся к заказу на инструменты рационализации управления и доминирования или к заказу на „научную“ легитимацию спонтанной социологии господствующих.»

Для Бурдье характерно глубокое пренебрежение междисциплинарным делением, накладывающим ограничения как на предмет исследования, так и на применяемые методы. В его исследованиях сочетаются подходы и приемы из области антропологии, истории, лингвистики, политических наук, философии, эстетики, которые он плодотворно применяет к изучению таких разнообразных социологических объектов как: крестьянство, искусство, безработица, система образования, право, наука, литература, брачно-родственные союзы, классы, религия, политика, спорт, язык, жилище, интеллектуалы и государственная «верхушка» и т. д.

Когда проводят границу между эмпирической социологией и теоретической, то обычно говорят, что эмпирическая социология изучает реальные факты и явления, интерпретируемые в рамках абстрактной модели, которая и является теоретической социологией.

Эмпирическая социология, базируясь на конкретных данных, a priori интегрирована в наблюдаемую ею социальную реальность, тогда как теоретическая социология в своих рассуждениях старается встать на некую объективную «сверхрефлексивную» позицию, расположенную как бы над обществом. Подобное деление на эмпирическую и теоретическую социологию абсолютно неприменимо к работам Бурдье. Отвергая «непрактическую», невовлеченную в социальную жизнь стратегию теоретического исследования как «наблюдения за наблюдателем», автор выстраивает свои работы как человек, чьи интересы инвестированы в действительность, которую он изучает. Поэтому главное для Бурдье - зафиксировать результат, произведенный ситуацией наблюдения на само наблюдение. Это означает решительный разрыв с традицией, утверждающей, что теоретику «нечего делать с социальной действительностью, кроме как объяснять ее».

Отход от подобной «неинвестированной в социальную жизнь» стратегии исследования означает, во-первых, экспликацию того обстоятельства, что социолог не может занимать некую уникальную, выделенную позицию, с которой ему «видно все» и весь интерес которой сводится только к социологическому объяснению; во-вторых, социолог должен перейти от внешнего (теоретического) и незаинтересованного понимания практики агентов к пониманию практическому и непосредственно заинтересованному.

«Социолог противостоит доксософу тем, что ставит под сомнение вещи, кажущиеся очевидными… Это глубоко шокирует доксософов, которые видят политическую предвзятость в факте отказа от подчинения, глубоко политического, выражающегося в бессознательном принятии общих мест в аристотелевском смысле слова: понятий или тезисов, которыми аргументируют, но о которых не спорят.»

Логика исследований Бурдье в корне противоположна чистому теоретизированию: как «практический» социолог и социальный критик он ратует за практическую мысль в противовес «чистой» мысли или «теоретической теории». Он неоднократно подчеркивает в своих книгах, что теоретические определения не имеют сами по себе никакой ценности, если их нельзя заставить работать в эмпирическом исследовании.

Диалектика социального агента

Вводя агента в противоположность субъекту и индивиду, Бурдье стремится отмежеваться от структуралистского и феноменологического подходов к изучению социальной реальности. Он подчеркивает, что понятие «субъект» используется в широко распространенных представлениях о «моделях», «структурах», «правилах», когда исследователь как бы встает на объективистскую точку зрения, видя в субъекте марионетку, которой управляет структура, и лишает его собственной активности. В этом случае субъект рассматривается как тот, кто реализует сознательную целенаправленную практику, подчиняясь определенному правилу. Агенты же у Бурдье «не являются автоматами, отлаженными как часы в соответствии с законами механики, которые им неведомы». Агенты осуществляют стратегии - своеобразные системы практики, движимые целью, но не направляемые сознательно этой целью. Бурдье предлагает в качестве основы для объяснения практики агентов не теоретическую концепцию, построенную для того, чтобы представить эту практику «разумной» или, того хуже, «рациональной», а описывает саму логику практики через такие ее феномены, как практическое чувство, габитус, стратегии поведения.

Одним из базовых понятий социологической концепции Пьера Бурдье является понятие габитуса, позволяющее ему преодолеть ограниченность и поверхностность структурного подхода и излишний психологизм феноменологического. Габитус - это система диспозиций, порождающая и структурирующая практику агента и его представления. Он позволяет агенту спонтанно ориентироваться в социальном пространстве и реагировать более или менее адекватно на события и ситуации. За этим стоит огромная работа по образованию и воспитанию в процессе социализации индивида, по усвоению им не только эксплицитных, но и имплицитных принципов поведения в определенных жизненных ситуациях. Интериоризация такого жизненного опыта, зачастую оставаясь неосознаваемой, приводит к формированию готовности и склонности агента реагировать, говорить, ощущать, думать определенным - тем, а не другим - способом. Габитус, таким образом, «есть продукт характерологических структур определенного класса условий существования, т. е. экономической и социальной необходимости и семейных связей или, точнее, чисто семейных проявлений этой внешней необходимости (в форме разделения труда между полами, окружающих предметов, типа потребления, отношений между родителями, запретов, забот, моральных уроков, конфликтов, вкуса и т. п.)».

Габитус, по Бурдье, есть в одно и то же время порождающий принцип, в соответствии с которым объективно классифицируется практика, и принцип классификации практик в представлениях агентов. Отношения между этими двумя процессами определяют тип габитуса: способность продуцировать определенный вид практики, классифицировать окружающие предметы и факты, оценивать различные практики и их продукты (то, что обычно называют вкусом), что также находит выражение в пространстве стилей жизни агентов.

Связь, устанавливающаяся в реальности между определенным набором экономических и социальных условий (объем и структура капиталов, имеющихся в наличии у агента) и характеристиками занимаемой агентом позиции (соответствующим пространством стилей жизни), кристаллизуется в особый тип габитуса и позволяет сделать осмысленными как сами практики, так и суждения о них.

Двойственная природа социального пространства и социальных позиций

Главную задачу социологии Бурдье видит в выделении наиболее глубоко скрытых структур различных социальных сред, которые составляют социальный универсум, а также механизмов, служащих его воспроизводству и изменению. Особенность этого универсума заключается в том, что оформляющие его структуры «ведут двойную жизнь». Они существуют в двух ипостасях: во-первых, как «реальность первого порядка», данная через распределение материальных ресурсов и средств присвоения престижных в социальном плане благ и ценностей («виды капитала» по Бурдье); Во-вторых, как «реальность второго порядка», существуют в представлениях, в схемах мышления и поведения, т. е. как символическая матрица практической деятельности, поведения, мышления, эмоциональных оценок и суждений социальных агентов.

Бурдье пишет: «Прежде всего социология представляет собой социальную топологию. Так, можно изобразить социальный мир в форме многомерного пространства, построенного по принципам дифференциации и распределения, сформированных совокупностью действующих свойств в рассматриваемом универсуме, т. е., свойств, способных придавать его владельцу силу и власть в этом универсуме. Агенты и группы агентов, таким образом, определяются по их относительным позициям в этом пространстве. Каждый из них размещен в позиции и в классы, определенные по отношению к соседним позициям (т. е. в определенной области данного пространства), и нельзя реально занимать две противоположных области в пространстве, даже если мысленно это возможно.»

Говоря о позиции агентов в пространстве, Пьер Бурдье подчеркивает тот аспект, что социальное и физическое пространства невозможно рассматривать в «чистом виде»: только как социальное или только как физическое: «…Социальное деление, объективированное в физическом пространстве, функционирует одновременно как принцип видения и деления, как категория восприятия и оценивания, короче, как ментальная структура.». Социальное пространство поэтому не есть некая «теоретически оформленная пустота», в которой обозначены координаты агентов, но воплотившаяся физически социальная классификация: агенты «занимают» определенное пространство, а дистанция между их позициями - это тоже не только социальное, но и физическое пространство.

Для того, чтобы понять, что же находится «между» агентами, занимающими различные позиции в социальном пространстве, нужно «отойти» от привычного рассмотрения «социального субъекта» и обратиться к тому, что делает позицию в пространстве не зависящей от конкретного индивида. Здесь следует еще раз подчеркнуть употребление Бурдье понятия «агент», отражающего в первую очередь такое качество индивида, как активность и способность действовать, быть носителем практик определенного сорта и осуществления стратегии, направленные на сохранение или изменение своей позиции в социальном пространстве.

Следовательно, можно сказать, с одной стороны что совокупность позиций в социальном пространства (точнее, в каждом конкретном поле) конституируется практиками, а с другой стороны, - что практики есть то, что «находится» между агентами Пространство практик, таким образом, так же объективно, как и пространство агентов. Социальное пространство как бы воссоединяет оба эти пространства - агентов и практик - при постоянном и активном их взаимодействии

Таким образом, общество как «реальность первого порядка» рассматривается в аспекте социальной физики как внешняя объективная структура, узлы и сочинения которой могут наблюдаться, измеряться, «картографироваться». Субъективная же точка зрения на общество как на «реальность второго порядка» предполагает, что социальный мир является «контингентным и протяженным во времени осуществлением деятельности уполномоченных социальных агентов, которого непрерывно конструируют социальный мир через практическую организацию повседневной жизни».

Говоря о социальном пространстве как «пространстве второго порядка», Бурдье подчеркивает, что оно есть не только «реализация социального деления», понимаемого как совокупность позиций, но и пространство «видения этого деления», vision и division, a также не только занятие определенной позиции в пространстве (поле) - position, но и выработка определенной (политической) позиции - prise de position. «Социальное пространство, таким образом, вписано одновременно в объективность пространственных структур и в субъективные структуры, которые являются отчасти продуктом инкорпорации объективированных структур».

Противопоставление объективизма и субъективизма механицизма и целеполагания, структурной необходимости и индивидуальных действий является, согласно Бурдье, ложным, поскольку эти пары терминов не столько противостоят, сколько дополняют друг друга в социальной практике. Преодолевая эту ложную антиномию, Бурдье предлагает для анализа социальной реальности социальную праксеологию, которая объединяет структурный и конструктивистский (феноменологический) подходы Так, с одной стороны, он дистанцируется от обыденных представлений с целью построить объективные структуры (пространство позиции) и установить распределение различных видов капитала, через которое конституируется внешняя необходимость, влияющая на взаимодействия и на представления агентов, занимающих данные позиции. С другой стороны - он вводит непосредственный опыт агентов с целью выявить категории перцепции и оценивания (диспозиции), которые «изнутри» структурируют поведение агента и его представления о занимаемой им позиции.

Конституирование социальных полей и их основные свойства

Социальное пространство включает в себя на сколько полей, и агент может занимать позиции одновременно в нескольких из них (эти позиции находятся в отношении гомологии друг с другом). Поле, по Бурдье, - это специфическая система объективных связей между различными позициями, находящимися в альянсе или в конфликте, в конкуренции или в кооперации, определяемыми социально и в большой степени не зависящими от физического существования индивидов которые эти позиции занимают.

При синхронном рассмотрении поля представляют собой структурированные пространства позиции, которые и определяют основные свойства полей. анализируя такие различные поля, как например, поле политики, поле экономики, поле религии, Пьер Бурда; обнаруживает инвариантные закономерности их конституирования и функционирования: автономизации, определение «ставок» игры и специфических интересов, которые несводимы к «ставкам» и интересам, свойственным другим полям, борьба за установление внутреннего деления поля на классы позиций (доминирующие и доминируемые) и социальные представления о легитимности именно этого деления и т. п. Каждая категория интересов содержит в себе индифферентность к другим интересам, к другим инвестициям капитала, которые будут оцениваться в другом поле как лишенные смысла. Для того, чтобы поле функционировало, необходимо, чтобы ставки в игре и сами люди были готовы играть в эту игру, имели бы габитус, включающий знание и признание законов, присущих игре.

Структура поля есть состояние соотношения сил между агентами или институциями, вовлеченными в борьбу, где распределение специфического капитала, накопленного в течение предшествующей борьбы, управляет будущими стратегиями. Эта структура, которая представлена, в принципе, стратегиями, направленными на ее трансформацию, сама поставлена на карту: поле есть место борьбы, имеющее ставкой монополию легитимного насилия, которая характеризует рассматриваемое поле, т. е. в итоге сохранение или изменение распределения специфического капитала.

Пьер Бурдье дает ответ на часто встречающийся вопрос о связи и отличии «поля» и «аппарата» в смысле Альтюссера или «системы» у Лумана. Подчеркивая существенность отличия «поля» от «аппарата», автор настаивает на двух аспектах: историзм и борьба. «Я настроен очень против аппарата, который для меня является троянским конем худшего функционализма: аппарат - это адская машина, запрограммированная на достижение определенных целей. Система образования, государство, церковь, политические партии, профсоюзы - это не аппараты, а поля. В поле агенты и институции борются в соответствии с закономерностями и правилами, сформулированными в этом пространстве игры (и, в некоторых ситуациях, борются за сами эти правила) с различной силой и поэтому различна вероятность успеха, чтобы овладеть специфическими выгодами, являющимися целями в данной игре. Доминирующие в данном поле находятся в позиции, когда они могут заставить его функционировать в свою пользу, но должны всегда рассчитывать на сопротивление, встречные требования, претензии, „политические“ или нет, тех, кто находится в подчиненной позиции».

Конечно, в некоторых исторических условиях, которые должны быть изучены эмпирически, поле может начать функционировать как аппарат: тоталитарные институции (ссылка, тюрьма, концентрационный лагерь) или диктаторские государства сделали массу попыток, чтобы добиться этого. Таким образом, аппараты представляют предельный случай, нечто, что можно рассматривать как патологическое состояние поля.

Что же касается теории систем, здесь можно найти некоторое поверхностное сходство с теорией полей Можно было бы легко перевести концепты «самореферентности» или «самоорганизации» как то, что П. Бурдье понимает под понятием автономии; в этих двух случаях действительно процесс дифференциации и автономизации играет главную роль. Но различия между этими двумя теориями, тем не менее радикальны, первую очередь, понятие поля исключает функционализм и органицизм: поскольку продукты данного поля могут быть систематическими не будучи продуктам системы и, в частности, той, которая характеризуется общими функциями, внутренней связностью. если верно то, что можно рассматривать входящие в пространство возможного занятые позиции как систему то тем не менее они формируют систему различий, разграничительные и антагонистические различения, развивающиеся не в соответствии с их собственным внутренним движением (как подразумевает принцип самореферентности), а через внутренние конфликты с полем производства. Поле есть место отношений сил - а не только смысла - и борьбы, направленной на трансформацию этих отношений и, как следствие, это место непрерывного изменения. Связность, которую можно наблюдать в определенном состоянии поля, ее внешнее проявление как ориентации на какую-то одну определенную функцию (например, в случае Grandes Ecoles во Франции - воспроизводство структуры поля власти) являются продуктами конфликта и конкуренции, а не имманентного структуре некоего саморазвития.

Другим важным отличием является то, что поле не имеет частей, составляющих. Каждое субполе имеет свою собственную логику, свои правила, свои специфические закономерности, и каждый этап деления поля вызывает настоящий качественный скачок (как, например, когда переходят от уровня поля политики в целом к субполю международной политики государства). Каждое поле конституирует потенциально открытое пространство игры, ограничения которого есть динамические границы, являющиеся ставками в борьбе внутри самого этого поля. Иначе говоря, для более полного понимания, что разделяет концепты «поле» и «система», нужно рассматривать их в действии и сравнивать их, исходя из произведенных ими эмпирических объектов.

В своей теории экономики полей Бурдье отмечает необходимость всякий раз идентифицировать те специфические формы, в которых проявляются в различных полях наиболее общие концепты и механизмы (капитал, инвестирование, интерес и др.) и избегать, таким образом, какого бы то ни было редукционизма, но, особенно, редукционизма экономического, признающего лишь материальные интересы и стремление максимизировать денежную выгоду.

Вопрос о политическом и анализ поля политики

Собранные в данной книге работы Бурдье, касающиеся его анализа политики, отвечают не сиюминутному запросу оценить расстановку политических сил, но фундаментальной потребности получить социологический инструмент анализа политики как специфической социальной реальности. Бурдье изучает не партии и политические течения или реальных политиков - этого читатель не найдет в книге, - но социальный механизм формирования политических партий и политических мнений, одним из которых является делегирование. Он рассматривает поле политики как рынок, в котором существуют производство, спрос и предложение продукта особого сорта - политических партий, программ, мнений, позиций. Применяя общую концепцию строения и функционирования социального поля, Пьер Бурдье последовательно рассматривает специфические принципы распределения в поле политики доминирующих и доминируемых позиций, власти, а также механизмов легитимного насилия и навязывания определенного видения распределения политических сил и - более широко - деления социального пространства.

Как социолог Бурдье регулярно обращался к исследованию политических сюжетов, что следует также из работ, публикуемых в данной книге - они датируются разными годами, но как гражданин он всегда сторонился политики и никогда не вступал ни в одну партию. Однако в последнее время, особенно после войны в Персидском заливе, Бурдье стал выступать за активную роль социолога в политическом процессе, за то, что необходимо анализировать и развенчивать современную нам политику, не оставляя область производства политического продукта на одних лишь политиков, чтобы избежать символического, да и прямого манипулирования, навязывания определенных (доминирующих) точек зрения. «Все происходит так, - пишет Бурдье, - как если бы все более и более неумолимая цензура научного мира, все более и более озабоченного своей автономией (реальной или видимой), все более и более жестко навязывала себя исследователям, которые для того, чтобы заслужить звание ученого должны были убивать в себе политика, уступая тем самым утопическую функцию менее щепетильным и менее компетентным из собратьев, либо же политическим деятелям или журналистам.» И добавляет: «…Я считаю, что ничто не оправдывает это сциентистское отречение, которое разрушает политические убеждения, и что настал момент, когда ученые совершенно полноправно обязаны вмешаться в политику… со всем авторитетом и правом, которое дает принадлежность к автономному универсуму науки».

Бурдье рассматривает поле политики совсем иным образом, чем это стало принято теперь в нашей прессе: т. е. не как нечто данное объективно и независимо от нас, то на что мы можем реагировать каким-либо способом, но не можем изменить (в первую очередь потому, что этому [Перестройке, Ельцину, Рынку, Реформе и т. д.] - «нет альтернативы»). Для него поле политики является условием и постоянно производящимся и институирующимся результатом политической практики.

В русле целостной концепции поля анализ борьбы, которую ведут агенты в поле политики, представляет собой также анализ сил, направленных на сохранение или изменение сложившейся социально-политический структуры и на легитимацию власти доминирующие в политическом поле. Бурдье показывает, что основной ставкой в политической игре являются не только и тоже не столько монополия использования объективированных ресурсов политической власти (финансов, права, армии и т. п.), сколько монополия производства; и распространения политических представлений и мнений: именно они обладают той «мобилизующей» силой, которая дает жизнь политическим партиям и правящим группировкам.

Если рассматривать интегрированность агента в политическую практику как сознательную деятельность, то ее нужно объяснять либо в терминах, описывающих сознание субъекта, либо в терминах политической позиции, т. е. со стороны двух принципиально различных механизмов порождения актов политической практики С одной стороны, часть политических действий субъекта обусловлена рефлексией, рациональными «проектами будущего» и т. п., а с другой - способностью спонтанно воспринимать, оценивать и действовать в рамках сложившихся социальных форм. Можно сказать, что, если политическая практика субъекта регулируется его сознанием, то политическая стратегия агента представляет собой реализацию необходимости, присущей политической ситуации. Политическая стратегия агента не является результатом сознательного стремления на основе знания, но вместе с тем она и не продолжение внешнего принуждения: было бы неверно редуцировать субъективность агента только к интериоризованной форме отношений поля политики или к легитимному насилию. Однако для того, чтобы агент, объективируя свою субъективность в политическом действии, мог добиваться результатов, он должен располагать определенными капиталами - специфическими знаниями и навыками, признанным статусом, «авторитетом», связями и т. д.

Согласно Бурдье, исследование поля политики с необходимостью должно включать рассмотрение условий доступа к политической практике и ее осуществлению. Поле политики оформляется различиями активных характеристик агентов, которые придают их обладателям власть в поле (способность действовать эффективно) и являются, собственно, видами власти в этом поле. Каждая политическая позиция описывается специфическими сочетаниями этих характеристик, определена отношениями с другими позициями. Все в поле политики - позиции, агенты, институты, программные заявления, комментарии, манифестации и т. д. - может быть понято исключительно через соотнесение, сравнение и противопоставление, через анализ борьбы за переопределение правил внутреннего деления поля.

Заканчивая это краткое введение, хочется привести слова Бурдье, обращенные к социологам: «…Я хотел бы, чтобы социологи были всегда и во всем на высоте той огромной исторической ответственности, которая выпала на их долю, и чтобы они всегда привлекали в своих действиях не только свой моральный авторитет, но и свою интеллектуальную компетенцию. Вслед за Карлом Краусом я хочу сказать, что „отказываюсь выбирать из двух зол меньшее“. И если я полностью отказываюсь прощать грехи „безответственности“ интеллектуалам, то в еще меньшей степени я склонен это делать в отношении „ответственных“ интеллектуалов, „полиморфных“ и „полиграфных“, которые в перерыве между двумя административными советами, тремя коктейлями с участием прессы и несколькими появлениями на телевидении выдают каждый год по новой публикации».

Пьер Бурдье (1930-2002) — французский социолог, философ, культуролог, автор «философии действия». Социология для него представляла социальную типологию . Центральные идеи его теоретической концепции — социальное пространство, поле, культурный и социальный капитал, габитус. По его мнению, место и роль агента в этом пространстве предопределяет экономический капитал , который может выступать в разных видах как культурный и социальный капиталы а также символический капитал , обычно называемый престижем, репутацией, именем и т.п.

Согласно теории П. Бурдье, — это не столько структура, сколько итог активных действий «агентов», или «акторов» процесса. Актор - это субъект с имманентной внутренней активностью. Множество таких акторов составляет массу, или то, чему можно придать форму и чему придается форма, — вождями, государством, партиями, начальниками и т.д. Введение «актора» (или, как вариант «агента», действия), по мнению Бурдье, подчеркивает современную роль и новое понимание массы, которая своей деятельностью влияет на результат социального изменения.

Социология Пьера Бурдье

Пьер Бурдье (1930-2002) — современный французский социолог. Бурдье называет свое учение «философией действия», потому что понятие действия является в нем центральным.

Центральной проблемой у Бурдье выступает соотношение между познанием и действием, которое в исследовании становится соотношением между субъектом и объектом. Он считает, что все попытки прямого понимания означают абсолютное положение Я наблюдателя и что объективирование посредством структурного анализа приближает чуждое, хотя внешне его отдаляет. Целью познания у Бурдье становится понимание посредством объективирования. Так, дологическая логика практических действий, например ритуалов, не может быть понята путем «вживания» наблюдателя, обремененного рациональной логикой, а станет более «осязаемой» при дистанцировании и объективировании.

Рядом с феноменологическим и объективистским способами теоретического познания социального мира он ставит праксеологическое познание. Его целью является не обнаружение объективных структур как таковых, а «структурированных структур, которые способны выступать как структурирующие структуры». Концепция «двойного структурирования» выступает основой социологии Бурдье, суть которой в том, что социальная действительность структурирована, во-первых, социальными отношениями, которые объективированы в распределениях разнообразных капиталов как материального, так и нематериального характера, и, во-вторых, представлениями людей о социальных структурах и окружающем мире в целом, оказывающими обратное воздействие на первичное структурирование.

Понятие практики, выдвигаемое Бурдье, определяется диалектикой объективных структур и глубоко усвоенных структур («укорененность» в культуру), причем глубоко усвоенные структуры нельзя полностью объяснить исходя из объективных структур, но и наоборот, объективные структуры нельзя выводить из намерений действующих в них.

Действие у Бурдье не определяется напрямую экономическими условиями. Действия акторов, согласно Бурдье, мотивируются интересами, но само понятие интереса — сложное и неоднозначное. Его можно понимать широко — как указание на то, что всякая конечная цель действия может рассматриваться как интерес, если актор ее преследует в ущерб чьим-то другим интересам. Более узкое понимание интереса отсылает к понятиям престижа, богатства или власти. Бурдье предпочитает именно такую трактовку. У Бурдье понятие «интерес» обозначает стремление к господству, и социальную жизнь он представляет как постоянную борьбу за господство над другими. Он убежден в бессознательном характере влечения к господству, хотя при этом приводит множество примеров «стратегий» движения к господству, которые выглядят как целенаправленные и сознательные действия (например, стремление вложить средства в «образовательный капитал», чтобы в итоге получить экономическую прибыль).

Специфику анализа стремления к господству у Бурдье составляет описание типов и форм его реализации. Для этого он вводит два понятия — капитал экономический и капитал культурный. Первое из этих понятий не вызывает затруднений: богатый всемогущ. Придание культуре статуса капитала означает, что культура, как и экономический капитал, приносит выгоду, которая не исчерпывается экономическим обогащением, даже если оно тоже имеет место (например, понятие «рентабельности диплома»). Культура — это, по определению Бурдье, «символический капитал».

Экономические условия он рассматривает скорее как «привилегию», позволяющую богатым делать то, что остается недоступным для масс, которые в связи с этим чувствуют себя обделенными. Бурдье говорит об удвоении благ через их символическое бытие наряду с их экономическим существованием (аналогично «удвоению мира» через понятия). В современном обществе господствующий класс доминирует благодаря не только экономическому капиталу, но и символическому; по мнению Бурдье, к господствующему классу наряду с предпринимателями принадлежат и интеллектуалы. Знаки различия (например, титулы, одежда, язык) посредством понятийного объединения «отмеченных» подобным образом создают вто же время различия между группами. Дня господствующих символический капитал представляет собой капитал доверия, кредит. Символический капитал, так же как экономический, дает власть: «Власть для осуществления признания власти».

Социологическая концепция Бурдье

Существуют ученые, чье творчество очень трудно ограничить жесткими рамками некоторого теоретического направления. К числу таких ученых, безусловно, относится выдающийся французский социолог Пьер Бурдье (род. в 1930) создавший особую социологическую «школу Бурдье». Исследования Бурдье фактически носят междисциплинарный характер, чему способствует полученное им фундаментальное философское образование (учителями Бурдье были Л. Альтюссер и М. Фуко).

Социологическая концепция Бурдье интегрирует теоретическую и эмпирическую социологию. Он выступает за практическую мысль в противовес абстрактно-«объективному» теоретизированию, критикует претензии некоторых социологов занять выделенную позицию «над схваткой» и с нее давать теоретическое объяснение реальным социальным процессам. Не случайно одно из основных произведений Бурдье озаглавлено им «Практический смысл».

Интегрированный подход Бурдье требует введения понятия «агента» вместо «субъекта» или «индивида». Тем самым Бурдье подчеркивает активность, самостоятельность агентов, которые «не являются автоматами, отлаженными как часы в соответствии с законами механики, которые им неведомы». Агенты выбирают жизненные стратегии, сообразуясь с определенными целями, но не направляемые чьей-то волей.

Центральным понятием социологии П. Бурдье являются так называемые габитусы — «системы устойчивых и переносимых диспозиций, структурированные структуры, предрасположенные функционировать как структурирующие структуры, т. е. как принципы, порождающие и организующие практики и представления, которые могут быть объективно адаптированными к их цели, однако не предполагают осознанную направленность на нее и непременное овладение необходимыми операциями по се достижению». Конечно, легким это определение не назовешь (приведенный отрывок дает хорошее представление о стиле П. Бурдье).

Важнейшим достижением П. Бурдье является его теория социального пространства. Согласно Бурдье, «прежде всего социология представляет собой социальную топологию. Так, можно изобразить социальный мир в форме многомерного пространства, построенного по принципам дифференциации и распределения, сформированных совокупностью действующих свойств в рассматриваемом универсуме, т. е. свойств, способных придавать его владельцу силу и власть в этом универсуме. Агенты и группы агентов, таким образом, определяются по их относительным позициям в этом пространстве».

В свою очередь, социальное пространство можно разделить на различные поля: политическое, экономическое, академическое и т. и. Общий социальный капитал, которым располагает индивид, складывается из его капиталов в различных полях. При этом социальный капитал способен к конвертации из одной формы в другую, например, выпускник престижного университета легко находит высокооплачиваемую работу, а преуспевающий предприниматель может обеспечить свое избрание депутатом.

Большое влияние П. Бурдье уделяет политическим приложениям своей теории, а также вопросам «социологии», профессиональным качествам и гражданской позиции социологов: «Я хотел бы, чтобы социологи были всегда и во всем на высоте той огромной исторической ответственности, которая выпала на их долю, и чтобы они всегда привлекали в своих действиях не только свой моральный авторитет, но и свою интеллектуальную компетенцию».

Выше было показано, что Э. Гидденс в своей объединительной концепции шел от субъекта действия к социальной структуре, В это же время его французский коллега П. Бурдье осуществлял путь теоретического синтеза в противоположном направлении, двигаясь в своем теоретическом анализе от социальной структуры к активному субъекту действия (агенту).

Пьер Бурдье (1930-2002) является одним из ведущих французских социологов последней трети XX в. Первые его социологические сочинения были написаны в алжирский период жизни и творчества. Это "Социология в Алжире" (1961) и "Труд и трудящиеся в Алжире" (1964). Переехав во Францию, Бурдье стал директором-исследователем в Высшей практической исследовательской школе, а затем основал Центр европейской социологии. В 1981 г. избран действительным членом Французской академии и получил почетный пост заведующего кафедрой социологии в Коллеж де Франс: Он также был главным редактором одного из ведущих социологических журналов Франции и директором книжного издательства. Бурдье написал 35 монографий и опубликовал сотни статей в самых серьезных социологических изданиях мира. Среди крупных работ - "Педагогическое отношение и коммуникация" (1965), "Ремесло социолога" (1968), "Воспроизводство" (1970), "Различие" (1980), "Практический смысл" (1980), "Говорящие вещи" (1987), "Ответы" (1992), "Нищета мира" (1993), "Практический разум. К теории действия" (1994), "Наука о науке и рефлективности" (2001) и др. На русском языке издано несколько работ Бурдье, в том числе "Социология политики" (1993) и "Начала" (1994), на которые в дальнейшем мы будем неоднократно ссылаться.

Круг научных интересов французского социолога был необыкновенно широк. Среди проблем, его волновавших, - социальное воспроизводство, проблемы образования, студенчества, эмигрантов, безработных, рабочих, крестьян, молодежи, государства, власти, политики, СМИ, литературы, социальной науки и др. Он участвовал во многих социологических исследованиях и политических акциях, являя тем самым пример ученого, для которого теория и практика не отделены друг от друга "китайской стеной".

Основные положения теории социального пространства

Поставив в название раздела одну из теорий (социального пространства), созданных Бурдье, мы должны осознавать, что она тесно связана с другими его теориями - социального поля, габитуса, практики, капитала. Это тем более важно представлять, что в отечественной литературе, посвященной анализу его творчества, отдельные авторы в качестве его теорий рассматривают генетический структурализм, социологию символических форм, концепцию габитуса, концепцию поля и др. О них и центральных понятиях, положенных в их основу, далее также будет сказано. Выдвигая в качестве наиболее общей теорию социального пространства, мы таким путем стремимся рассмотреть сквозь ее призму все остальные концепты (понятия), характеризуемые Бурдье.

Понятие социального пространства является для французского ученого одним из ключевых в социологической науке, которая выступает в его трактовке как социальная топология. В самом общем виде социальное пространство у него "представляет собой совокупность агентов, наделенных различными и систематически взаимосвязанными свойствами..." [Бурдье. 1994. С. 195]. Вместе с тем социальное пространство - это связи и взаимодействия, которые устанавливаются между людьми (агентами) и социальными группами. По мнению социолога, "социальное пространство сконструировано так, что агенты, занимающие сходные или соседние позиции, находятся в сходных условиях, подчиняются сходным обусловленностям и имеют все шансы обладать сходными диспозициями и интересами, а следовательно, производить сходные практики" [Там же. С. 188-189].

Как и другие теоретические понятия, которые использует Бурдье, категория социального пространства не является новой. Однако социолог вносит в "жизнь" этого понятия дополнительное "дыхание", соотнося социальное, физическое и географическое пространства. Хотя они тесно связаны и лаже переплетены, но различаются между собой. "То пространство, в котором мы обитаем и которое мы познаем, - пишет он, - является социально обозначенным и сконструированным. Физическое пространство не может мыслиться в таком своем качестве иначе, как через абстракцию (физическая география), т.е. игнорируя решительным образом все, чему оно обязано, являясь обитаемым и присвоенным. Иначе говоря, физическое пространство есть социальная конструкция и проекция социального пространства, социальная структура в объективированном состоянии..." [Там же. С. 39-40].

Для французского социолога социальное пространство выступает изначально как абстрактное пространство. Конкретным оно становится тогда, когда конституируется ансамблем подпространств или полей. Социальное пространство включает в себя поля, выступающие как системы объективных связей между различными позициями (например, государство, церковь, политические партии, система образования и т.д.). Бурдье выделяет самые различные поля: экономическое, политическое, религиозное и др. Эти поля представляют собой структурированные пространства позиций, определяющих основные свойства самих нолей.

Изучая различные виды полей в структуре социального пространства, Бурдье особое значение придает полю экономического производства. Он указывает: "В реальности социальное пространство есть многомерный, открытый ансамбль относительно автономных полей, т.е. подчиненных в большей или меньшей степени прочно и непосредственно в своем функционировании и в своем изменении нолю экономического производства: внутри каждого подпространства те, кто занимает доминирующую позицию и те, кто занимает подчиненную позицию, беспрестанно вовлечены в различного рода борьбу..." [Там же. С. 82].

Французский социолог рассматривает социальное пространство, прежде всего как средство (или способ) реализации социальной дифференциации (деления), выступающей как совокупность занимаемых агентами социальных позиций. Но оно есть, в то же время, и видение этой дифференциации (деления). Бурдье пишет, что "можно изобразить" социальный мир в форме многомерного пространства, построенного по принципам дифференциации и распределения, сформированных совокупностью действующих свойств в рассматриваемом универсуме, т.е. свойств, способных придавать его владельцу силу и власть в этом универсуме. Агенты и группы агентов, таким образом, определяются по их относительным позициям в этом пространстве. Каждый из них размещен в позиции и в классы, определенные по отношению к соседним позициям (т.е. в определенной области данного пространства), и нельзя реально занимать две противоположные области в пространстве, даже если мысленно это возможно" [Там же. С. 55-56].

Структура социального пространства и подпространств - полей включает в себя три группы капитала: экономический, культурный, социальный капитал. Экономический капитал - это ресурсы, имеющие экономическую природу (товары и деньги в первую очередь). Культурный капитал - это ресурсы, имеющие культурную природу (прежде всего различные виды образования и культурный уровень индивидов). Социальный капитал - это ресурсы, связанные с принадлежностью к той или иной социальной общности (в основном связи, которыми можно воспользоваться индивиду через ее членов). Распределение различных видов капитала в обществе также характеризует его социальное пространство. Отсюда у Бурдье следует постановка проблемы власти над капиталом, что означает то же самое, что и власть над социальным пространством.

Понятие социального пространства позволяет ему преодолеть, как он считает, односторонность объективизма и субъективизма, структурализма и конструктивизма, используя при этом все названные теоретические направления для объяснения социальных процессов и того, как происходит их восприятие. В работе "Социальное пространство и символическая власть" (в ее основе - текст лекции, прочитанной в 1986 г.) социолог подчеркивает, имея в виду преодоление односторонности объективизма и субъективизма, что объективные структуры, конструируемые социологом в процессе отстранения от субъективных представлений агентов, лежат в основе последних, по они должны быть усвоены в процессе повседневной борьбы, нацеленной на трансформацию или сохранение объективных структур. В другой работе он пишет. "Социальное пространство... вписано одновременно в объективность пространственных структур и в субъективные структуры, которые являются отчасти продуктом инкорпорации объективированных структур" [Там же. С. 38].

Что же касается второй пары - структурализма и конструктивизма - и преодоления односторонности каждого из них, то здесь он также высказывается не менее определенно: "С помощью структурализма я хочу сказать, что в самом социальном мире, а не только в символике, языке, мифах и т.п. существуют объективные структуры, независимые от сознания и воли агентов, способные направлять или подавлять их практики или представления. С помощью конструктивизма я хочу показать, что существует социальный генезис, с одной стороны, схем восприятия, мышления и действия, которые являются составными частями того, что я называю габитусом, а с другой стороны, социальных структур и, в частности, того, что я называю полями или группами и что обычно называют социальными классами" [Бурдье. 1994. С. 181-182].