Cтрока оборванная пулей,
Не прозвучала до конца.
Как платье, смятое на стуле,
Как два увядшие цветка.

И в те минуты роковые,
Ни кто не думал о себе.
А писем строчки бьют навылет,
Он будет помнить о тебе.

И снова горе комом в горле.
Кто опалил надежду мне.
Молю всевышнего доколе,
Но как услышать в тишине?

Ведущий: Давно пролила свои капли слез и крови военная гроза. Давно уже на полях, где проходили жаркие сражения, колосится пшеница. Но народ хранит в памяти имена героев минувшей войны. Великая Отечественная... Наш урок посвящен тем, кто бесстрашно шагнул в зарево войны, в грохот канонады, шагнул и не вернулся, оставив на земле яркий след - свои стихи.
Ведущая(Читает стихотворение А. Екимцева "Поэты"):
Где-то под лучистым обелиском,
От Москвы за тридевять земель,
Спит гвардеец Всеволод Багрицкий,
Завернувшись в серую шинель.
Где-то под березою прохладной,
Что мерцает в лунном далеке,
Спит гвардеец Николай Отрада
С записною книжкою в руке.
И под шорох ветерка морского,
Что зарей июльскою согрет,
Спит без пробужденья Павел Коган
Вот почти уж шесть десятков лет.
И в руке поэта и солдата
Так вот и осталась на века
Самая последняя граната -
Самая последняя строка.
Спят поэты - вечные мальчишки!
Им бы завтра на рассвете встать,
Чтобы к запоздавшим первым книжкам
Предисловья кровью написать!
Ведущий: До Великой Отечественной войны в СССР насчитывалось 2186 писателей и поэтов, 944 человека ушли на фронт, не вернулись с войны - 417.
Ведущая: На фронтах Великой Отечественной войны погибло 48 поэтов. Самому старшему из них - Самуилу Росину - было 49 лет, самым младшим - Всеволоду Багрицкому, Леониду Розенбергу и Борису Смоленскому - едва исполнилось 20. Как бы предвидя собственную судьбу и судьбу многих своих сверстников, восемнадцатилетний Борис Смоленский писал:
Я сегодня весь вечер буду,
Задыхаясь в табачном дыме,
Мучаться мыслями о каких-то людях,
Умерших очень молодыми,
Которые на заре или ночью
Неожиданно и неумело
Умирали, не дописав неровных строчек,
Не долюбив,
не досказав,
не доделав...
За год до войны, характеризуя свое поколение, об этом же писал Николай Майоров:
Мы были высоки, русоволосы,

Звучит мелодия "Священная война" (музыка А. Александрова), на сцене появляются двое "поэтов" и читают строки.
Георгий Суворов: В воспоминаньях мы тужить не будем,

И для людей.
Николай Майоров: Мы все уставы знаем наизусть.
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
И ждем приказа нового. И пусть
Не думают, что мертвые не слышат,
Когда о них потомки говорят.
"Поэты" усаживаются на крайние стулья.
Ведущая: Глубоким лиризмом проникнуты стихи Иосифа Уткина. Поэт в годы Великой Отечественной войны был военным корреспондентом. Иосиф Уткин погиб во время авиационной катастрофы в 1944 году, возвращаясь в Москву с фронта.
Появляется Иосиф Уткин.
Иосиф Уткин (читает стихотворение "На улице полночь..."):
На улице полночь.
Свеча догорает.
Высокие звезды видны.
Ты пишешь письмо мне, моя дорогая,
В пылающий адрес войны.
Как долго ты пишешь его, дорогая,
Окончишь и примешься вновь.
Зато я уверен: к переднему краю
Прорвется такая любовь!
...Давно мы из дома. Огни наших комнат
За дымом войны не видны.
Но тот, кого любят,
Но тот, кого помнят,
Как дома - и в дыме войны!
Теплее на фронте от ласковых писем.
Читая, за каждой строкой
Любимую видишь
И Родину слышишь,
Как голос за тонкой стеной...
Мы скоро вернемся. Я знаю. Я верю.
И время такое придет:
Останутся грусть и разлука за дверью.
И в дом только радость войдет.
Зажигает свечу на столике и садится на стул.
Ведущий: К началу Великой Отечественной войны выросшему в учительской семье Борису Богаткову не было еще и 19 лет. С самого начала войны он находился в действующей армии, был тяжело контужен и демобилизован. Юный патриот добивается возвращения в армию, и его зачисляют в Сибирскую добровольческую дивизию. Командир взвода автоматчиков, он пишет стихи, создает гимн дивизии. Подняв в атаку солдат, он пал смертью храбрых 11 августа 1943 года в бою за Гнездиловскую высоту (в районе Смоленск-Ельня). Посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени.
На сцене появляется Борис Богатков.
Борис Богатков(читает стихотворение "Наконец-то!"):
Новый чемодан длиной в полметра,
Кружка, ложка, ножик, котелок...
Я заранее припас все это,
Чтоб явиться по повестке в срок.
Как я ждал ее! И наконец-то
Вот она, желанная, в руках!.. ...
Пролетело, отшумело детство
В школах, в пионерских лагерях.
Молодость девичьими руками
Обнимала и ласкала нас,
Молодость холодными штыками
Засверкала на фронтах сейчас.
Молодость за все родное биться
Повела ребят в огонь и дым,
И спешу я присоединиться
К возмужавшим сверстникам моим.
"Поэт" зажигает свечу на столике и садится на стул. Звучит мелодия песни "Темная ночь" (музыка Н. Богословского, слова В. Агатова).
Ведущий: Летом 1936 года в одном из московских домов на Ленинградском проспекте прозвучала песня, которая вот уже более 60 лет является гимном романтиков.
Появляются Павел Коган с гитарой и Михаил Кульчицкий, садятся на стулья. Павел Коган поет "Бригантину", Михаил Кульчицкий подпевает ему.
Ведущая: Автором этих строк был будущий студент Литературного института имени Горького Павел Коган. А в сентябре 1942 года подразделение, где служил лейтенант Коган, вело бои под Новороссийском. 23 сентября Павел получил приказ: во главе группы разведчиков пробраться на станцию и взорвать бензоцистерны противника... Фашистская пуля попала ему в грудь. Поэзия Павла Когана проникнута глубокой любовью к Родине, гордостью за свое поколение и тревожными предчувствиями военной грозы.
Павел Коган(читает отрывок из стихотворения "Лирическое отступление"):
Мы были всякими.
Но, мучаясь,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И все-таки пробьемся мы!
Но, людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я - патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках...
И где еще найдешь такие
Березы, как в моем краю!
Я б сдох как пес от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
Зажигает свою свечу.
Ведущий: Под стенами Сталинграда в январе 1943 года погиб талантливый поэт, студент Литературного института, друг Павла Когана, Михаил Кульчицкий.
Михаил Кульчицкий(читает стихотворение "Мечтатель, фантазер,лентяй-завистник!.."):
Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!
Что? Пули в каску безопасней капель?
И всадники проносятся со свистом
Вертящихся пропеллерами сабель.
Я раньше думал: лейтенант
Звучит "налейте нам",
И, зная топографию,
Он топает по гравию.
Война ж совсем не фейерверк,
А просто - трудная работа,
Когда - черна от пота - вверх
Скользит по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
До мозга костей промерзших ног
Наворачивается на чеботы
Весом хлеба в месячный паек.
На бойцах и пуговицы вроде
Чешуи тяжелых орденов,
Не до ордена.
Была бы Родина
С ежедневными Бородино.
Зажигает свечу, садится рядом с Павлом Коганом.
Ведущая: Студент-историк и поэт Николай Майоров, политрук пулеметной роты, был убит в бою под Смоленском 8 февраля 1942 года. Друг студенческих лет Николая Майорова Даниил Данин вспоминал о нем: "Он не признавал стихов без летящей поэтической мысли, но был уверен, что именно для надежного полета ей нужны тяжелые крылья и сильная грудь. Так он и сам старался писать свои стихи - земные, прочные, годные для дальних перелетов".
Николай Майоров(читает стихотворение "Есть в голосе моем звучание металла"):
Есть в голосе моем звучание металла.
Я в жизнь вошел тяжелым и прямым.
Не все умрет. Не все войдет в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Зажигает свечу. Звучит мелодия "На безымянной высоте" (музыка В. Баснера, слова М. Матусовского).
Ведущий: Лейтенант Владимир Чугунов командовал на фронте стрелковой ротой. Он погиб на Курской дуге, поднимая бойцов в атаку. На деревянном обелиске друзья написали: "Здесь похоронен Владимир Чугунов - воин - поэт - гражданин, павший 5 июля 1943 года".
Появляется Владимир Чугунов и читает стихотворение "Перед атакой".
Владимир Чугунов:
Если я на поле ратном,
Испустив предсмертный стон,
Упаду в огне закатном
Вражьей пулею сражен,
Если ворон, словно в песне,
Надо мною круг замкнет, -
Я хочу, чтоб мой ровесник
Через труп шагнул вперед.
Зажигает свечу.
Ведущая: Участник боев по прорыву блокады Ленинграда, командир взвода противотанковых ружей, гвардии лейтенант Георгий Суворов был талантливым поэтом. Он погиб 13 февраля 1944 года при переправе через реку Нарову. За день до своей героической гибели 25-летний Георгий Суворов написал чистейшие по чувству и высоко трагичные строки.
На сцене появляется Георгий Суворов и читает стихотворение "Еще утрами черный дым клубится...".
Георгий Суворов:
Еще утрами черный дым клубится
Над развороченным твоим жильем.
И падает обугленная птица,
Настигнутая бешеным огнем.
Еще ночами белыми нам снятся,
Как вестники потерянной любви,
Живые горы голубых акаций
И в них восторженные соловьи.
Еще война. Но мы упрямо верим,
Что будет день, - мы выпьем боль до дна.
Широкий мир нам вновь раскроет двери,
С рассветом новым встанет тишина.
Последний враг. Последний меткий выстрел.
И первый проблеск утра, как стекло.
Мой милый друг, а все-таки как быстро,
Как быстро наше время протекло.
В воспоминаньях мы тужить не будем,
Зачем туманить грустью ясность дней, -
Свой добрый век мы прожили как люди -
И для людей.
Зажигает свечу. Звучит мелодия песни "Нам нужна одна победа" (музыка и слова Б. Окуджавы).
Ведущий: 24-летний старший сержант Григор Акопян, командир танка, погиб в 1944 году в боях за освобождение украинского города Шполы. Он был награжден двумя орденами Славы, орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды, двумя медалями "За отвагу". Ему посмертно присвоено звание "Почетный гражданин города Шполы".
На сцене появляется Григор Акопян.
Григор Акопян(читает стихотворение "Мама, я еще вернусь с войны..."):
Мама, я еще вернусь с войны,
Мы, родная, встретимся с тобою,
Я прижмусь средь мирной тишины,
Как дитя, к щеке твоей щекою.
К ласковым рукам твоим прижмусь
Жаркими, шершавыми губами.
Я в твоей душе развею грусть
Добрыми словами и делами.
Верь мне, мама, - он придет, наш час,
Победим в войне святой и правой.
И одарит мир спасенный нас
И венцом немеркнущим, и славой!
Зажигает свечу. Звучит мелодия песни "Бухенвальдский набат" (музыка В.Мурадели, слова А. Соболева).
Ведущая: Всемирной известностью пользуются стихи известного татарского поэта, погибшего в гитлеровском застенке, Мусы Джалиля, которому посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Ведущий: В июне 1942 года на Волховском фронте тяжело раненный Муса Джалиль попал в руки врага. В стихотворении "Прости, Родина!" он с горечью писал:
Прости меня, твоего рядового,
Самую малую часть твою.
Прости за то, что я не умер
Смертью солдата в этом бою.
Ведущая: Ни страшные пытки, ни грозящая опасность смерти не могли заставить замолчать поэта, сломить несгибаемый характер этого человека. Гневный слова бросал он в лицо врагам. Песни его были единственным его оружием в этой неравной борьбе, и они звучали обвинительным приговором душителям свободы,звучали верой в победу своего народа.
Появляется Муса Джалиль.
Муса Джалиль(читает стихотворение "Палачу"):
Не преклоню колен, палач, перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придет мой час - умру. Но знай: умру я стоя,
Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.
Увы, не тысячу, а только сто в сраженье
Я уничтожить смог подобных палачей.
За это, возвратясь, я попрошу прощенья,
Колена преклонив, у родины моей.
Стоит молча.
Ведущий: Два года провел Муса Джалиль в застенках "каменного мешка" Моабита. Но поэт не сдавался. Он писал стихи, полные жгучей ненависти к врагам и горячей любви к Родине. Слово поэта он всегда считал оружием борьбы, оружием победы. И пел он всегда вдохновенно, полным голосом, от всего сердца. Весь свой жизненный путь Муса Джалиль мечтал пройти с песнями, "питающими землю", с песнями, подобными звонким песням родника, с песнями, от которых расцветают "человеческих душ сады". Песней в сердце поэта звучит любовь к Родине.
Муса Джалиль(читает отрывок из стихотворения "Мои песни"):
Сердце с последним дыханием жизни
Выполнит твердую клятву свою:
Песни всегда посвящал я отчизне,
Ныне отчизне я жизнь отдаю.
Пел я, весеннюю свежесть почуя,
Пел я, вступая за родину в бой.
Вот и последнюю песню пишу я,
Видя топор палача над собой.
Песня меня научила свободе,
Песня борцом умереть мне велит.
Жизнь моя песней звенела в народе,
Смерть моя песней борьбы прозвучит.
Зажигает свою свечу и садится на стул.
Ведущая: Человеколюбивая поэзия Джалиля - обвинение фашизму, его варварству, бесчеловечности. 67 стихотворений написано поэтом после вынесения ему смертного приговора. Но все они посвящены жизни, в каждом слове, в каждой строке бьется живое сердце поэта.
Муса Джалиль (читает стихотворение "Если жизнь проходит безследа..."):
Если жизнь проходит без следа,
В низости, в неволе, что за честь!
Лишь в свободе жизни красота!
Лишь в отважном сердце вечность есть!
Если кровь твоя за Родину лилась,
Ты в народе не умрешь, джигит,
Кровь предателя струится в грязь,
Кровь отважного в сердцах горит.
Умирая, не умрет герой -
Мужество останется в веках.
Имя прославляй свое борьбой,
Чтоб оно не смолкло на устах!
Ведущий: После Победы бельгиец Андре Тиммерманс, бывший заключенный Моабита, передал на родину Мусы Джалиля маленькие, не больше ладони, тетрадки. На листочках, как маковые зернышки, буквы, которые не прочесть без увеличительного стекла.
Ведущая: "Моабитские тетради" - это удивительнейший литературный памятник нашей эпохи. За них поэту Мусе Джалилю посмертно была присуждена Ленинская премия.
Ведущий: Пусть наступит минута молчания. Вечная слава погибшим поэтам!
Минута молчания.
Ведущая: Они не вернулись с поля боя... Молодые, сильные, жизнелюбивые... Непохожие друг на друга в частностях, они были схожи друг с другом в общем. Они мечтали о творческом труде, о горячей и чистой любви, о светлой жизни на земле. Честнейшие из честнейших, они оказались смелейшими из смелейших. Они без колебаний вступили в борьбу с фашизмом. Это о них написано:
Они уходили, твои одногодки,
Зубов не сжимая, судьбу не кляня.
А путь предстояло пройти не короткий:
От первого боя до вечного огня...
Звучит песня "Красные маки" (музыка Ю. Антонова, слова Г. Поженяна). Пока звучит песня, "поэты" по очереди встают, подходят к столику, гасят каждый свою свечу и уходят со сцены.
Ведущий: Пусть в мире тишина,
Но мертвые в строю.
Не кончилась война
Для тех, кто пал в бою.
Погибшие, они остались жить; незримые, они находятся в строю. Поэты молчат, за них говорят строки, оборванные пулей... За них стихи продолжают сегодня жить, любить и бороться. "Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как друзья, как родные, как вы сами!" - сказал Юлиус Фучик. Мне хочется, чтобы эти слова вы отнесли ко всем погибшим поэтам, стихи которых помогли вам узнать что-то новое, помогли открыть для себя прекрасное и светлое, помогли посмотреть на мир другими глазами. Погибшие поэты, как и десятки тысяч их сверстников, так малоуспевшие в жизни и сделавшие так неизмеримо много, отдав свою жизнь за Родину, всегда будут совестью всех нас, живущих.
Люди!
Покуда сердца стучатся, -
Помните!
Какою ценой
завоевано счастье, -
Пожалуйста,
помните!

Звучит мелодия песни "Журавли" (музыка Я. Френкеля, слова Р. Гамзатова). Учащиеся под музыку выходят из зала.

Мероприятие проводится в актовом зале. На сцене» мемориальная доска» с фамилиями погибших поэтов, о которых пойдет речь; над нею - крупными буквами тема, 9 стульев, которые будут заполняться постепенно появляющимися «поэтами» в военной форме; в центре - маленький столик с 9 свечками, которые будут зажигаться; перед сценой - столик для ведущих, на нем магнитофон. Звучит песня «Журавли» (музыка Я. Френкеля, слова Р. Гамзатова).

Ведущий.
Давно отбушевала военная гроза. Давно уже на полях, где проходили жаркие сражения, колосится густая рожь. Но народ хранит в памяти имена героев минувшей войны. Великая Отечественная… Наш рассказ о тех, кто бесстрашно и гордо шагнул в зарево войны, в грохот канонады, шагнул и не вернулся, оставив на земле яркий след - свои стихи.

Ведущая (читает стихотворение А. Екимцева «Поэты»).
Где-то под лучистым обелиском,
От Москвы за тридевять земель,
Спит гвардеец Всеволод Багрицкий,
Завернувшись в серую шинель.
Где-то под березою прохладной,
Что мерцает в лунном далеке,
Спит гвардеец Николай Отрада
С записною книжкою в руке.
И под шорох ветерка морского,
Что зарей июльскою согрет,
Спит без пробужденья Павел Коган
Вот почти уж шесть десятков лет.
И в руке поэта и солдата
Так вот и осталась на века
Самая последняя граната -
Самая последняя строка.
Спят поэты - вечные мальчишки!
Им бы завтра на рассвете встать,
Чтобы к запоздавшим первым книжкам
Предисловья кровью написать!

Ведущий.
До Великой Отечественной войны в СССР насчитывалось 2186 писателей и поэтов, 944 человека ушли на фронт, не вернулись с войны - 417.

Ведущая.
На фронтах Великой Отечественной войны погибло 48 поэтов. Самому старшему из них - Самуилу Росину - было 49 лет, самым младшим - Всеволоду Багрицкому, Леониду Розенбергу и Борису Смоленскому - едва исполнилось 20. Как бы предвидя собственную судьбу и судьбу многих своих сверстников, восемнадцатилетний Борис Смоленский писал:
Я сегодня весь вечер буду,
Задыхаясь в табачном дыме,
Мучаться мыслями о каких-то людях,
Умерших очень молодыми,
Которые на заре или ночью
Неожиданно и неумело
Умирали, не дописав неровных строчек,
Не долюбив,
не досказав,
не доделав…
За год до войны, характеризуя свое поколение, об этом же писал Николай Майоров:
Мы были высоки, русоволосы,

О людях, что ушли, не долюбив,

Звучит мелодия «Священная война» (музыка А. Александрова), на сцене появляются двое «поэтов» и читают строки.

Георгий Суворов.
В воспоминаньях мы тужить не будем,


И для людей.

Николай Майоров.
Мы все уставы знаем наизусть.
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
И ждем приказа нового. И пусть
Не думают, что мертвые не слышат,
Когда о них потомки говорят.

«Поэты» усаживаются на крайние стулья.

Ведущий.

К началу Великой Отечественной войны выросшему в учительской семье Борису Богаткову не было еще и 19 лет. С самого начала войны он находился в действующей армии, был тяжело контужен и демобилизован. Юный патриот добивается возвращения в армию, и его зачисляют в Сибирскую добровольческую дивизию. Командир взвода автоматчиков, он пишет стихи, создает гимн дивизии. Подняв в атаку солдат, он пал смертью храбрых 11 августа 1943 года в бою за Гнездиловскую высоту (в районе Смоленск-Ельня). Посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени.

На сцене появляется Борис Богатков.

Борис Богатков (читает стихотворение «Наконец-то!»).

Новый чемодан длиной в полметра,
Кружка, ложка, ножик, котелок…
Я заранее припас все это,
Чтоб явиться по повестке в срок.
Как я ждал ее! И наконец-то
Вот она, желанная, в руках!.. …
Пролетело, отшумело детство
В школах, в пионерских лагерях.
Молодость девичьими руками
Обнимала и ласкала нас,
Молодость холодными штыками
Засверкала на фронтах сейчас.
Молодость за все родное биться
Повела ребят в огонь и дым,
И спешу я присоединиться
К возмужавшим сверстникам моим.

«Поэт» зажигает свечу на столике и садится на стул. Звучит мелодия песни«Темная ночь» (музыка Н. Богословского, слова В. Агатова).

Ведущая.
Глубоким лиризмом проникнуты стихи Иосифа Уткина. Поэт в годы Великой Отечественной войны был военным корреспондентом. Иосиф Уткин погиб во время авиационной катастрофы в 1944 году, возвращаясь в Москву с фронта.

Появляется Иосиф Уткин.

Иосиф Уткин (читает стихотворение «На улице полночь…»).
На улице полночь.
Свеча догорает.
Высокие звезды видны.
Ты пишешь письмо мне, моя дорогая,
В пылающий адрес войны.
Как долго ты пишешь его, дорогая,
Окончишь и примешься вновь.
Зато я уверен: к переднему краю
Прорвется такая любовь!
…Давно мы из дома. Огни наших комнат
За дымом войны не видны.
Но тот, кого любят,
Но тот, кого помнят,
Как дома - и в дыме войны!
Теплее на фронте от ласковых писем.
Читая, за каждой строкой
Любимую видишь
И Родину слышишь,
Как голос за тонкой стеной…
Мы скоро вернемся. Я знаю. Я верю.
И время такое придет:
Останутся грусть и разлука за дверью.
И в дом только радость войдет.

Зажигает свечу на столике и садится на стул. Появляются Павел Коган с гитарой и Михаил Кульчицкий, садятся на стулья.

Ведущий.
Летом 1936 года в одном из московских домов на Ленинградском проспекте прозвучала песня, которая вот уже более 60 лет является гимном романтиков.

Павел Коган поет «Бригантину», Михаил Кульчицкий подпевает ему.

Ведущая.
Автором этих строк был будущий студент Литературного института имени Горького Павел Коган. А в сентябре 1942 года подразделение, где служил лейтенант Коган, вело бои под Новороссийском. 23 сентября Павел получил приказ: во главе группы разведчиков пробраться на станцию и взорвать бензоцистерны противника… Фашистская пуля попала ему в грудь. Поэзия Павла Когана проникнута глубокой любовью к Родине, гордостью за свое поколение и тревожными предчувствиями военной грозы.

Павел Коган (читает отрывок из стихотворения «Лирическое отступление»).
Мы были всякими.
Но, мучаясь,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И все-таки пробьемся мы!
Но, людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я - патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках…
И где еще найдешь такие
Березы, как в моем краю!
Я б сдох как пес от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
Зажигает свою свечу.

Ведущий.
Под стенами Сталинграда в январе 1943 года погиб талантливый поэт, студент Литературного института, друг Павла Когана, Михаил Кульчицкий.

Михаил Кульчицкий (читает стихотворение «Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!..»).

Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!
Что? Пули в каску безопасней капель?
И всадники проносятся со свистом
Вертящихся пропеллерами сабель.
Я раньше думал: лейтенант
Звучит «налейте нам»,
И, зная топографию,
Он топает по гравию.
Война ж совсем не фейерверк,
А просто - трудная работа,
Когда - черна от пота - вверх
Скользит по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
До мозга костей промерзших ног
Наворачивается на чеботы
Весом хлеба в месячный паек.
На бойцах и пуговицы вроде
Чешуи тяжелых орденов,
Не до ордена.
Была бы Родина
С ежедневными Бородино.

Зажигает свечу, садится рядом с Павлом Коганом.
Ведущая.

Студент-историк и поэт Николай Майоров, политрук пулеметной роты, был убит в бою под Смоленском 8 февраля 1942 года. Друг студенческих лет Николая Майорова Даниил Данин вспоминал о нем: «Он не признавал стихов без летящей поэтической мысли, но был уверен, что именно для надежного полета ей нужны тяжелые крылья и сильная грудь. Так он и сам старался писать свои стихи - земные, прочные, годные для дальних перелетов».

Николай Майоров читает стихотворение «Есть в голосе моем звучание металла».

Николай Майоров.
Есть в голосе моем звучание металла.
Я в жизнь вошел тяжелым и прямым.
Не все умрет. Не все войдет в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не до любив,
Не докурив последней папиросы.

Зажигает свечу. Звучит мелодия «На безымянной высоте» (музыка В. Баснера, слова М. Матусовского).

Ведущий.
Лейтенант Владимир Чугунов командовал на фронте стрелковой ротой. Он погиб на Курской дуге, поднимая бойцов в атаку. На деревянном обелиске друзья написали: «Здесь похоронен Владимир Чугунов - воин - поэт - гражданин, павший 5июля 1943 года».

Появляется Владимир Чугунов и читает стихотворение «Перед атакой».

Владимир Чугунов.
Если я на поле ратном,
Испустив предсмертный стон,
Упаду в огне закатном
Вражьей пулею сражен,
Если ворон, словно в песне,
Надо мною круг замкнет, -
Я хочу, чтоб мой ровесник
Через труп шагнул вперед.

Зажигает свечу.

Ведущая.

Участник боев по прорыву блокады Ленинграда, командир взвода противотанковых ружей, гвардии лейтенант Георгий Суворов был талантливым поэтом. Он погиб 13 февраля 1944 года при переправе через реку Нарову. За день до своей героической гибели 25-летний Георгий Суворов написал чистейшие по чувству и высоко трагичные строки.

На сцене появляется Георгий Суворов и читает стихотворение «Еще утрами черный дым клубится…».

Георгий Суворов.
Еще утрами черный дым клубится
Над развороченным твоим жильем.
И падает обугленная птица,
Настигнутая бешеным огнем.
Еще ночами белыми нам снятся,
Как вестники потерянной любви,
Живые горы голубых акаций
И в них восторженные соловьи.
Еще война. Но мы упрямо верим,
Что будет день, - мы выпьем боль до дна.
Широкий мир нам вновь раскроет двери,
С рассветом новым встанет тишина.
Последний враг. Последний меткий выстрел.
И первый проблеск утра, как стекло.
Мой милый друг, а все-таки как быстро,
Как быстро наше время протекло.
В воспоминаньях мы тужить не будем,
Зачем туманить грустью ясность дней, -
Свой добрый век мы прожили как люди -
И для людей.

Зажигает свечу. Звучит мелодия песни «Нам нужна одна победа» (музыка и слова Б. Окуджавы).

Ведущий.
24-летний старший сержант Григор Акопян, командир танка, погиб в 1944году в боях за освобождение украинского города Шполы. Он был награжден двумя орденами Славы, орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды, двумя медалями «За отвагу». Ему посмертно присвоено звание «Почетный гражданин города Шполы».

На сцене появляется Григор Акопян.

Григор Акопян (читает стихотворение «Мама, я еще вернусь с войны…»).

Мама, я еще вернусь с войны,
Мы, родная, встретимся с тобою,
Я прижмусь средь мирной тишины,
Как дитя, к щеке твоей щекою.
К ласковым рукам твоим прижмусь
Жаркими, шершавыми губами.
Я в твоей душе развею грусть
Добрыми словами и делами.
Верь мне, мама, - он придет, наш час,
Победим в войне святой и правой.
И одарит мир спасенный нас
И венцом немеркнущим, и славой!

Зажигает свечу. Звучит мелодия песни «Бухенвальдский набат» (музыка В. Мурадели, слова А. Соболева).

Ведущая.
Всемирной известностью пользуются стихи известного татарского поэта, погибшего в гитлеровском застенке, Мусы Джалиля, которому посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Ведущий.
В июне 1942 года на Волховском фронте тяжело раненный Муса Джалиль попал в руки врага. В стихотворении «Прости, Родина!» он с горечью писал:
Прости меня, твоего рядового,
Самую малую часть твою.
Прости за то, что я не умер
Смертью солдата в этом бою.

Ведущая.

Ни страшные пытки, ни грозящая опасность смерти не могли заставить замолчать поэта, сломить несгибаемый характер этого человека. Гневные слова бросал он в лицо врагам. Песни его были единственным его оружием в этой неравной борьбе, и они звучали обвинительным приговором душителям свободы, звучали верой в победу своего народа.

Появляется Муса Джалиль.

Муса Джалиль (читает стихотворение «Палачу»).
Не преклоню колен, палач, перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придет мой час - умру. Но знай: умру я стоя,
Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.
Увы, не тысячу, а только сто в сраженье
Я уничтожить смог подобных палачей.
За это, возвратясь, я попрошу прощенья,
Колена преклонив, у родины моей.

Стоит молча.

Ведущий.

Два года провел Муса Джалиль в застенках «каменного мешка» Моабита. Но поэт не сдавался. Он писал стихи, полные жгучей ненависти к врагам и горячей любви к Родине. Слово поэта он всегда считал оружием борьбы, оружием победы. И пел он всегда вдохновенно, полным голосом, от всего сердца. Весь свой жизненный путь Муса Джалиль мечтал пройти с песнями, «питающими землю», с песнями, подобными звонким песням родника, с песнями, от которых расцветают» человеческих душ сады». Песней в сердце поэта звучит любовь к Родине.

Муса Джалиль (читает отрывок из стихотворения «Мои песни») .
Сердце с последним дыханием жизни
Выполнит твердую клятву свою:
Песни всегда посвящал я отчизне,
Ныне отчизне я жизнь отдаю.
Пел я, весеннюю свежесть почуя,
Пел я, вступая за родину в бой.
Вот и последнюю песню пишу я,
Видя топор палача над собой.
Песня меня научила свободе,
Песня борцом умереть мне велит.
Жизнь моя песней звенела в народе,
Смерть моя песней борьбы прозвучит.

Зажигает свою свечу и садится на стул.

Ведущая.
Человеколюбивая поэзия Джалиля - обвинение фашизму, его варварству, бесчеловечности. 67 стихотворений написано поэтом после вынесения ему смертного приговора. Но все они посвящены жизни, в каждом слове, в каждой строке бьется живое сердце поэта.

Муса Джалиль (читает стихотворение «Если жизнь проходит без следа…»).

Если жизнь проходит без следа,
В низости, в неволе, что за честь!
Лишь в свободе жизни красота!
Лишь в отважном сердце вечность есть!
Если кровь твоя за Родину лилась,
Ты в народе не умрешь, джигит,
Кровь предателя струится в грязь,
Кровь отважного в сердцах горит.
Умирая, не умрет герой -
Мужество останется в веках.
Имя прославляй свое борьбой,
Чтоб оно не смолкло на устах!

Ведущий.
После Победы бельгиец Андре Тиммерманс, бывший заключенный Моабита, передал на родину Мусы Джалиля маленькие, не больше ладони, тетрадки. На листочках, как маковые зернышки, буквы, которые не прочесть без увеличительного стекла.

Ведущая.
«Моабитские тетради» - это удивительнейший литературный памятник нашей эпохи. За них поэту Мусе Джалилю посмертно была присуждена Ленинская премия.

Ведущий.
Пусть наступит минута молчания. Вечная слава погибшим поэтам!

Минута молчания.

Ведущая.

Они не вернулись с поля боя… Молодые, сильные, жизнелюбивые… Непохожие друг на друга в частностях, они были схожи друг с другом в общем. Они мечтали о творческом труде, о горячей и чистой любви, о светлой жизни на земле. Честнейшие из честнейших, они оказались смелейшими из смелейших. Они без колебаний вступили в борьбу с фашизмом. Это о них написано:

Они уходили, твои одногодки,

Зубов не сжимая, судьбу не кляня.

А путь предстояло пройти не короткий:

От первого боя до вечного огня…

Звучит песня «Красные маки» (музыка Ю. Антонова, слова Г. Поженяна). Пока звучит песня, «поэты» по очереди встают, подходят к столику, гасят каждый свою свечу и уходят со сцены.

Ведущий.

Пусть в мире тишина,

Но мертвые в строю.

Не кончилась война

Для тех, кто пал в бою.

Погибшие, они остались жить; незримые, они находятся в строю. Поэты молчат, за них говорят строки, оборванные пулей… За них стихи продолжают сегодня жить, любить и бороться. «Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как друзья, как родные, как вы сами!» - сказал Юлиус Фучик. Мне хочется, чтобы эти слова вы отнесли ко всем погибшим поэтам, стихи которых помогли вам узнать что-то новое, помогли открыть для себя прекрасное и светлое, помогли посмотреть на мир другими глазами. Погибшие поэты, как и десятки тысяч их сверстников, так мало успевшие в жизни и сделавшие так неизмеримо много, отдав свою жизнь за Родину, всегда будут совестью всех нас, живущих.

Люди!

Покуда сердца стучатся, -

Помните!

Какою ценой завоевано счастье, -

Пожалуйста, помните!

• Багрицкий В.

• Смоленский Б .

• Николай Майоров родился в Иванове в семье рабочего. Окончив школу, поступил на исторический факультет МГУ, а с 1939 года стал ещё посещать поэтический семинар в Литинституте. Писать начал рано, первые стихи напечатал в университетской многотиражке. Летом 1941 года вместе с другими студентами на сооружении противотанковых рвов под Ельней. В октябре 1941 года добился зачисления в действующую армию.

• Мы жгли костры и вспять пускали реки. Нам не хватало неба и воды. Упрямой жизни в каждом человеке Железом обозначены следы - Так в нас запали прошлого приметы. А как любили мы - спросите жён! Пройдут века, и вам солгут портреты, Где нашей жизни ход изображён. Мы были высоки, русоволосы. Вы в книгах прочитаете, как миф, О людях, что ушли, не долюбив, Не докурив последней папиросы …

• Уткин И.
• Богатков Б.

• Суворов Г.

• …Столько видел и пережил - сожженные немцами села, женщины, у которых убиты дети, и, может быть, главное - людей в освобождённых сёлах, которые не знали от радости, куда нас посадить, чем угостить. Нам всегда казалось, что мы всё понимаем. Мы и понимали, но головой. А теперь я понимаю сердцем. И вот за то, чтобы на прекрасной нашей земле не шлялась ни одна гадина, чтоб смелый и умный наш народ никто не смел назвать рабом, за нашу с тобой любовь я и умру, если надо.

• Павел Коган родился в 1918 году в семье служащего в Киеве. С 1922 года жил в Москве. Здесь окончил школу и в 1936 году поступил в московский Институт философии, литературы и искусства (ИФЛИ). В 1939 году перешёл в Литературный институт, продолжая заочно учиться в ИФЛИ. “Он был человек страстный, - вспоминает Давид Самойлов. - Так же горячо, как к стихам, он относился к людям. К друзьям - влюблённо, но уж если кого не любил, в том не признавал никаких достоинств”.

• Письмо с фронта

• Мечтатель, фантазёр, лентяй--завистник! Что? Пули в каску безопасней капель? И всадники проносятся со свистом Вертящихся пропеллерами сабель. Я раньше думал: “лейтенант” Звучит “налейте нам”, И, зная топографию, Он топает по гравию. Война ж совсем не фейерверк, А просто трудная работа, Когда - черна от пота - вверх скользит по пахоте пехота.

• Марш! И глина в чавкающем топоте До мозга костей промёрзших ног Наворачивается на чёботы Весом хлеба в месячный паёк.
• На бойцах и пуговицы вроде Чешуи тяжёлых орденов. Не до ордена. Была бы Родина

• Михаил Валентинович Кульчицкий родился в 1919 году в Харькове. Окончив десятилетку, некоторое время работал на Харьковском тракторном заводе. Проучившись год в Харьковском университете, перевёлся на второй курс Литературного института им. Горького.

• В мае 1945 г. боец одного из подразделений советских войск, штурмовавших Берлин, во дворе фашистской тюрьмы Моабит нашел записку, в которой говорилось:
• «Я, известный татарский писатель Муса Джалиль, заключен в Моабитскую тюрьму как пленный, которому предъявлены политические обвинения, и, наверное, буду скоро расстрелян. Если кому-нибудь из русских попадет эта запись, пусть передадут привет от меня моим товарищам-писателям в Москве». Весть о подвиге татарского поэта пришла на родину.
• После войны были опубликованы стихи из «Моабитской тетради»

• Если жизнь проходит без следа, В низости, в неволе, что за честь! Лишь в свободе жизни красота! Лишь в отважном сердце вечность есть! Если кровь твоя за Родину лилась, Ты в народе не умрешь, джигит, Кровь предателя струится в грязь, Кровь отважного в сердцах горит. Умирая, не умрет герой - Мужество останется в веках. Имя прославляй свое борьбой, Чтоб оно не смолкло на устах!

• Не преклоню колен, палач, перед тобою, Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей. Придет мой час - умру. Но знай: умру я стоя, Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.
• Увы, не тысячу, а только сто в сраженье Я уничтожить смог подобных палачей. За это, возвратясь, я попрошу прощенья, Колена преклонив, у родины моей.

• Они не вернулись с поля боя... Молодые, сильные, жизнелюбивые... Непохожие друг на друга в частностях, они были схожи друг с другом в общем.
• Они мечтали о творческом труде, о горячей и чистой любви, о светлой жизни на земле.
• Честнейшие из честнейших, они оказались смелейшими из смелейших.
• Они без колебаний вступили в борьбу с фашизмом. Это о них написано:

• Они уходили, твои одногодки, Зубов не сжимая, судьбу не кляня. А путь предстояло пройти не короткий: От первого боя до вечного огня...

• Люди! Покуда сердца
• стучатся, - Помните! Какою ценой
• завоевано счастье, - Пожалуйста,
• помните!

• «Реквием» Роберта Рождественского

Мемориал славы

Течет поток людской… На поле брани,
Застыв, стоит в молчанье скорбном Мать,
Прислушиваясь чуткими утрами,
Ночами не переставая ждать:
Вот-вот вернутся сыновья из ада.
Четыре долгих года нет вестей!
Дождаться бы – и высшею наградой –
Их возвращение с войны полей.
Прошли года, солдаты не вернулись…
Не хочет только сердце понимать,
И мать надеется, не все они уснули –
Она всю жизнь готова ожидать!
… Течет поток людской на поле боя -
И стар и млад остались здесь лежать,
Укрыл их лес, загородив стеною,
Заснула вечным сном святая рать.
Стучат сердца героев, - наши вторят.
Ей слышен четкий и единый звук,
Неслыханный в веках во всей истории,
Сердец набатный неуемный стук.
Шумят дубы спокойно, горделиво
И напевают павшим в тишине –
Солдатам, партизанам и комдивам,
Былое пересказывая мне.
Деревья шепчут, словно завещая,
Сберечь навеки в памяти людской
Тех имена, кто гордо умирая,
Здесь навсегда обрел себе покой.
А мать глядит печальными глазами,
И вечна боль, и вечен караул! –
Как будто разговаривает с нами
И с теми, кто в бессмертие шагнул!
… Я прихожу сюда цветущим маем,
С любовью принося тебе цветы.
Меж тысяч звезд твою звезду узнаю –
Ее несешь в граните славы ты…

Память

А сердце память бережно хранит,
Не остывает и любовь с годами…
Оно все помнит! Память не велит
Навек проститься с павшими друзьями.

Слезами не измерить всех потерь,
Рубцы на сердце время не изгладит.
Без устали все ищут их теперь
Пропавших в грозах лет, в тисках блокады.

Мечту о встрече в сердце затая,
Находит только тот, кто в счастье верит.
Зовет пусть эта песня как маяк,
Даря надежду, боль разлук измерив.

Не забыть

Не хочу я, чтоб снова гремела война,
Грузом тяжким и страшным легла нам на плечи.
Словно черная буря, ворвалась она,
Много судеб людей на земле искалечив.

Не забыть нам всей горечи грозных годов –
Нет на свете сильнее людского страданья,
Как теряла земля своих лучших сынов,
И безвременно старило мать ожиданье…

Да! Они ожидают еще сыновей,
Что за родину пали на тропах военных…
Что быть может священнее слез матерей?!.
Память, память, храни верность им незабвенно!

Надежда
(Бабушке Н.П. Кожиновой)

И шла она, земли едва касаясь,
Походкой невесомой – так легка
Была фигурка хрупкая босая,
А тишь вокруг пронзительно звонка.

И вдруг споткнулась на краю развилки –
Вдали спасительно чернеет лес,
На дышит фриц ей тяжело в затылок,
И держит автомат наперевес…

… Глухой тупик. Сараи приютились,
Разнесся выстрел далеко вокруг:
Взгляд изверга в нее иглой вонзился –
Метнулась птицей раненою вдруг.

И медленно по стенке оседая,
Качала тихо, тихо головой.
От палача ничто не ускользало,
Как женщина, внезапно став седой,

Свои глаза чудесные открыла,
Окинув гордым взором небеса,
И он вдруг устрашился этой силы,
И глубины небес в ее глазах.

* * *
Белый камень – обелиск…
На лесной опушке,
Словно за руки взялись,
Клены друг за дружку.
Кто-то доброю рукой
Грань строкой отметил;
«Здесь солдат нашел покой»

Только шепчет песню ветер.

Парусник памяти

(Летчику Шестакову с. Старый Салтов)

Как парусник в огромном океане,
С грозой и ветром неустанно споря,
Плывет, плывет в века тот остров-память
По вспаханному гневным штормом морю.

И прошлое – священное… Так близко:
Следы на пахоте – здесь место боя.
Не сгладить их земле – ведут к герою,
Влечет маяк-звезда над обелиском.

Когда весной зазеленеют всходы,
Цветет, зарею алой пламенея,
Шатер раскинув, яблонька над нею,
Оплакивая огненные годы.

Шумит трава, и заливаясь песней,
Щебечут по утрам росистым птицы…
Благодарит за будущность ровесник –
И памяти о прошлом не забыться.

* * *
(поэту Павлу Резникову)

Лукаво смотрит человек с портрета,
Улыбкой доброю в прищуре глаз,
Встречая всех вошедших, так приветлив,
С порога, как живой встречает нас.

И аккуратно сложены награды,
На полочке, где стопки его книг.
Букетик незабудок нежных рядом,
Голубизною к трауру приник.

Ты шел, солдат, дорогами крутыми
Сквозь пламя битв, сражений трудных дым.
Болотами ль лесами ли глухими –
Был непреклонен и непобедим.

Я поздравляю воина-солдата
С победной песней через грани лет,
Кто в сорок третьем выстоял когда-то,
И нам донес все отзвуки побед.

Сегодня, в этот час победы звонкий,
Мы вспомним о товарищах своих…
И дрогнул голос, будто льдины кромка –
Вновь ищешь лица их среди живых.

* * *
(фронтовым писателям)

Строки, оборваны пулей –
Жизни пылающий след,
Памяти строгой вернули
Грохот нелегких побед.

Песня, застыв на полслове,
В битвах суровой весны,
Вдруг воскресила героев,
Павших на тропах войны.

Строки священные эти –
Порох и кровь на листах,
Вечными будут на свете –
Гордо звучать им века!

В море нет обелисков

В море нет обелисков, но иду я на пристань,
Морю кланяюсь низко, вспомнив славных ребят.

Разбужу свою память: штормы грозы и пламя,
Корабельное знамя и десантный отряд.

Пулеметною строчкой, моя память грохочет,
И опять в мою память входит грозно война.

Не гремят автоматы, но здесь пали солдаты,
И морские бушлаты унесла вглубь волна.

Только ветры здесь стонут, грозы ливни уронят,
И утес старый помнит, как вскипала вода.

И в минутном затишье криков чаек не слышно.
Моря гладь неподвижна – не осталось следа.

Обелисков нет в море… Обелисками – горы
В белопенном просторе встречают суда.

Где навеки остались те, с кем мы побратались,
Сохранить, обещая братство то навсегда!

А заря, пламенея, словно кровью алеет
Тех, кто жизнь не жалея, грудью насмерть стоял.

И у старых причалов клятва вновь прозвучала
Тех, кто грозною лавой бился в этих краях

Площадь Независимости

Родная площадь, как люблю тебя я,
Сияешь ярко в зареве огней.
Я по брусчатке с гордостью шагаю,
Светлеет все с тобой в душе моей.
…Здесь враг прошел, коварный и надменный,
И крестоносцев танки проползли.
Сминали все, что так для нас священно,
Казалось, жизнь стереть они могли.
…Горит Госпром. И далеко клокочет,
Не смолкнув, эхом – оглушают нас
Орудий залпы. И лихой наводчик
Обветренных не сводит с цели глаз.
…Как будто чувствую расплав металла
И тяжесть всетаранящей брони –
Но ты под их пятою не стонала,
Ты вынесла все тяготы войны:
И виселиц обглоданные спицы,
Кровавый пепел на земле твоей,
Суровые непокоренных лица –
И воскресает облик страшных дней.
…Враг изгнан был. Ты залечила раны,
На месте казни скверы возвела.
И, просыпаясь со страною рано,
Умывшись росами, вновь расцвела.
Душистых лип красиво обрамленье,
Их ветви словно тянутся к заре,
И яркие букеты поклоненья
Несем мы, веря в счастье на земле.
Да, ты живешь, горда и величава,
И благодарна ты своей судьбе.
И, как всегда, стократно множишь славу,
И сердце улыбается тебе.
Своих ты, площадь, сыновей встречаешь –
Мы победили! Кланяясь тебе,
Поем наш гимн священный, величальный,
Гремят салюта звезды в вышине!

Баллада о Марии

(Посвящается погибшим
в г. Харькове)

Марии нет давно уже на свете
Была она убита на рассвете,
Успела с болью крикнуть лишь: «Прощай!» -
Крик заглушил овчарок злобный лай.
Их было много, обреченных женщин,
Вокруг – конвоя вражеского клещи,
Крича и плача через город шли,
Поверить в смертный час свой не могли,
Смятенно подошли к огромной яме,
Которую недавно рыли сами,
Хлестнули пули в них со всех сторон,
Потряс округу страшный женский стон.
И небо жгло будущее пламя,
И небо полыхало, словно знамя,
Зовущее на грозный, правый бой,
Чтоб всех невинных заслонить собой.
… Ничто тот день забвеньем не укроет,
И крик Марии много лет со мною,
Мне не забыть кровавый тот рассвет,
Боль сердца не стихает столько лет…
Мария смотрит на меня с портрета,
Весь мир спасенный за нее в ответе.
И фотографии поблекший цвет –
Напоминание тех горьких лет.
Не сгладить горечь памяти годами,
Минувшее не меркнет пред глазами,
Нет, никогда нам павших не забыть:
Должны мы, люди, бдительными быть

/Воинам – освободителям г. Харькова/

Глоток воды
(Двадцать третье августа)

Мы рвались к Харькову и немцев гнали,
И грохот раздавался за селом;
Врага обозы спешно отступали,
Снаряды разрывались тяжело.

К рассвету все затихло постепенно…
Замешкался лишь вражеский солдат
Спасти его могло одно мгновенье.
Глаза, налиты кровью, не глядят.

Вскочив во двор, девчонку в поле выгнал,
Чтоб показала, как ему удрать.
Но по – кошачьи в сторону вдруг прыгнул -
И не успела ничего сказать -

Над ней, как в сказке, кони гарцевали.
Склонился, улыбаясь, к ней боец.
Растеряно ответив: “Имя – Галя,”
И повторяла: “Где же наш отец?”

Односельчане радостно встречали
Родных освободителей своих:
Картофелем вареным угощали
Нас, долгожданных, верных, дорогих.

Измучены, уставшие до боли,
Мечтали в передышке отдохнуть:
Хотелось нестерпимо одного лишь-
Всего глоток воды скорей хлебнуть.

И как девчушка с братом успевали?-
Стрелой к колодцу и скорей назад,
Среди солдат, как птицы, вновь летали,
Сияли солнцем детские глаза.

В пропитанных соленых гимнастерках,
От пота побелевших на плечах,
Губами, пересохшими ведерко
Мы залпом выпивали. А в лучах

Звенело лето, утро разыгралось,
И хорошо так было в этот миг,
Что на секунду даже показалось
Как – будто воцарился вечный мир.

И мы все звали: “Девочка, водички!”-
Ведь так хотелось влаги той испить,
Что к полудню нас спасшую криницу
Дотла сумели всю опустошить.

Вода была холодная, с песочком –
Криничная вода родной земли,
Но каждому досталось по глоточку,
И с новой силой дальше в бой пошли.

Проспект Победы

Нарекли наш проспект
Светлым именем звонко «Победа» -
В нем любви и признанья восторг.
Умываясь грозой,
Небывалого буйства побеги
Озаряют проспекта простор.

Захлестнули они
Набежавшей каштанов волною
Величаво бегущую даль.
И теперь, как тогда,
Увенчалась победа весною,
Но ложится на сердце печаль.

Мы сегодня опять
Всех друзей нашей юности вспомним,
Тех, что в грохоте боя нашли…
Отвоеванный мир
Наполняет нас счастьем огромным –
И звенит в светлом небе земли!

На Поклонной горе

Бьет священный набат, громче бьются сердца
Миру клятвой борьбы присягая.
Светлой памяти павших верны до конца,
Низко головы мы преклоняем.

На Поклонной горе мы навек поклялись
Мир беречь от огня неустанно.
Наша боль и весь гнев воедино плелись –
Дружба силой надежною стала.

И у братской могилы безвестных солдат
Единения факел сияет.
Умножая союз всех знамен во сто крат,
Монументу победы вверяем.

Как венец торжества, гордо плещет над ним,
Величавое алое знамя.
И рассказ очевидца потомкам своим
Воскресит всех, и вновь они с нами.

С высшей точки Поклонной горы нам видна
Триумфальная арка столицы.
И тревога народов за счастье слышна –
Не дадим вновь войне разразиться!

Всю планету – огромный и солнечный дом
Мы красивым и добрым построим.
Домечтают за нас непременно потом,
И поймут, как мир дорого стоит!

(На Шаумянском перевале)/

Меч взметнулся к небу горделиво,
Озаряя небо блеском стали, -
Памятник суровый молчаливый,
Памятник героям перевала.

Стражем вечным встал он над могилой,
Устремленный в небо голубое
Памятником нашей гордой силе
И напоминанием о бое.

Он эфес расправил, словно плечи.
Словно богатырь, он прям и строен.
Здесь, средь гор стоять он будет вечно,
Меч разящий, нартский меч героев.

…И лежат цветы у пьедестала –
Дар живых умершим безвозвратно…
Слава вам, кто пал на перевале,
Слава богатырской нашей рати!

Рецензии

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Великая Отечественная война – это тяжёлое испытание, выпавшее на долю русского народа. Литература того времени не могла оставаться в стороне от этого события. Фронтовые писатели в полной мере разделяли со своим народом и боль отступления, и радость побед. Писатели жили одной жизнью со сражающимся народом: мерзли в окопах, ходили в атаку, совершали подвиги, писали и … умирали. Давайте вспомним поэтов, чьё творчество навеки оборвала фашистская пуля.

Николай Петрович Майоров () Николай Петрович Майоров родился в 1919 году в семье ивановского рабочего. Ещё в десятилетке начал писать стихи. Окончив в Иванове школу, переехал в Москву и поступил на исторический факультет МГУ. С 1939 года стал посещать поэтический семинар в Литературном институте имени А.М. Горького. Писал много, но печатался редко. В 1939 и 1940 годах Н. Майоров пишет поэмы «Ваятель» и «Семья». Сохранились только отрывки из них, а также немногие стихи той поры. Чемодан с бумагами и книгами, оставленный поэтом в начале войны у кого-то из товарищей,найти не удалось. Летом 1941 года Н. Майоров вместе с другими московскими студентами роет противотанковые рвы под Ельней. В октябре его просьба о зачислении в армию была удовлетворена. Политрук пулеметной роты Николай Майоров был убит в бою на Смоленщине 8 февраля 1942 года. Посмертно вышла книга поэта «Мы» (издательство «Молодая гвардия»). Стихи Н. Майорова печатались в коллективных сборниках поэтов, павших на фронтах Великой Отечественной воины.

Памятник Им не воздвигли мраморной плиты, На бугорке, где гроб землёй накрыли, Как ощущенье вечной высоты Пропеллер неисправный положили. И надписи отгранивать им рано - Ведь каждый, небо видевший, читал, Когда слова высокого чекана Пропеллер их на небе высекал. И хоть рекорд достигнут ими не был, Хотя мотор и сдал на полпути, - Остановись, взгляни прямее в небо И надпись ту, как мужество, прочти. О, если б все с такою жаждой жили! Чтоб на могилу им взамен плиты Как память ими взятой высоты Их инструмент разбитый положили И лишь потом поставили цветы. 1938

Борис Андреевич Богатков () Борис Андреевич Богатков родился в сентябре 1922 года в Ачинске (Красноярский край) в семье учителей. Мать умерла, когда Борису исполнилось десять лет, и он воспитывался у тётки. С детских лет увлекался поэзией и рисованием. Хорошо знал стихи Пушкина, Лермонтова, Маяковского, Багрицкого, Асеева. В 1938 году за поэму "Дума о Красном флаге" получил грамоту на Всесоюзном смотре детского литературного творчества. В 1940 году Борис Богатков приехал в Москву. Работал проходчиком на строительстве метрополитена и учился на вечернем отделении Литературного института им.Горького. С начала Великой Отечественной войны Богатков в армии. При налёте фашистской авиации был тяжело контужен и демобилизован по состоянию здоровья. В 1942 году вернулся в Новосибирск. Здесь писал сатирические стихи для "Окон ТАСС", печатался в местных газетах. И упорно добивался возвращения в армию. После длительных хлопот Богаткова зачисляют в Сибирскую добровольческую дивизию. На фронте командир взвода автоматчиков старший сержант Богатков продолжает писать стихи, сочиняет гимн дивизии. 11 августа 1943 года в бою за Гнездиловскую высоту (в районе Смоленск- Ельня) Богатков поднимает в атаку автоматчиков и во главе их врывается во вражеские окопы. В этом бою Борис Богатков пал смертью храбрых. Борис Богатков был посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени. Его имя навечно занесено в списки дивизии, его автомат передавался лучшим стрелкам взвода.

ПЕРЕД НАСТУПЛЕНИЕМ Метров двести - совсем немного - Отделяют от нас лесок. Кажется, велика ль дорога? Лишь один небольшой бросок. Только знает наша охрана - Дорога не так близка. Перед нами - "ничья" поляна, А враги - у того леска. В нем таятся фашистские дзоты, Жестким снегом их занесло. Вороненые пулеметы В нашу сторону смотрят зло. Магазины свинцом набиты, Часовой не смыкает глаз. Страх тая, стерегут бандиты Степь, захваченную у нас. За врагами я, парень русский, Наблюдаю, гневно дыша. Палец твердо лежит на спуске Безотказного ППШа. Впереди - города пустые, Нераспаханные поля. Тяжко знать, что моя Россия От того леска не моя... Посмотрю на друзей гвардейцев: Брови сдвинули, помрачнев,- Как и мне, им сжимает сердце Справедливый, священный гнев. Поклялись мы, что встанем снова На родимые рубежи! И в минуты битвы суровой Нас, гвардейцев, не устрашит Ливень пуль, сносящий пилотки, И оживший немецкий дзот... Только бы прозвучал короткий, Долгожданный приказ: "Вперед!" 1942

*** У эшелона обнимемся. Искренняя и большая Солнечные глаза твои Вдруг затуманит грусть. До ноготков любимые, Знакомые руки сжимая, Повторю на прощанье: "Милая, я вернусь. Я должен вернуться, но если. Если случится такое, Что не видать мне больше Суровой родной страны,- Одна к тебе просьба, подруга Сердце свое простое Отдай ты честному парню, Вернувшемуся с войны". 30 декабря 1942

Муса Джалиль (Муса Мустафович Залилов) () Родился Муса Джалиль 2 февраля 1906 года в деревне Мустафино Оренбургской области в татарской семье. Образование в биографии Мусы Джалиля было получено в медресе (мусульманское учебное заведение) «Хусаиния» в Оренбурге. Джалиль с 1919 года является членом комсомола. Образование Муса продолжил в МГУ, где учился на литературном отделении. После окончания университета работал редактором журналов для детей. Впервые произведение Джалиля было напечатано в 1919 году, а первый его сборник опубликовали в 1925 («Мы идем»). Спустя 10 лет было издано еще два сборника поэта: «Орденоносные миллионы», «Стихи и поэмы».Также Муса Джалиль в своей биографии был секретарем Союза писателей. В 1941 году ушел на фронт, где не только воевал, а еще был военным корреспондентом. После попадания в плен в 1942 году, находился в концлагере Шпандау. Там организовал подпольную организацию, которая помогала пленным совершать побег. В лагере в биографии Мусы Джалиля все же находилось место для творчества. Там он написал целую серию стихотворений. За работу в подпольной группе был казнен в Берлине 25 августа 1944 года. В 1956 году писателя и активиста назвали Героем Советского Союза.

След Пламя жадно полыхает. Сожжено дотла село. Детский трупик у дороги Черным пеплом занесло. И солдат глядит, и скупо Катится его слеза, Поднял девочку, целует Несмотрящие глаза. Вот он выпрямился тихо, Тронул орден на груди, Стиснул зубы: -- Ладно, сволочь! Все припомним, погоди! И по следу крови детской, Сквозь туманы и снега Он уносит гнев народа, Он спешит догнать врага. 1942

СМЕРТЬ ДЕВУШКИ Сто раненых она спасла одна И вынесла из огневого шквала, Водою напоила их она И раны их сама забинтовала. Под ливнем раскаленного свинца Она ползла, ползла без остановки И, раненого подобрав бойца, Не забывала о его винтовке. Но вот в сто первый раз, в последний раз Ее сразил осколок мины лютой... Склонился шелк знамен в печальный час, И кровь ее пылала в них как будто. Вот на носилках девушка лежит. Играет ветер прядкой золотистой. Как облачко, что солнце скрыть спешит, Ресницы затенили взор лучистый. Спокойная улыбка на ее Губах, изогнуты спокойно брови. Она как будто впала в забытье, Беседу оборвав на полуслове. Сто жизней молодая жизнь зажгла И вдруг сама погасла в час кровавый. Но сто сердец на славные дела Ее посмертной вдохновятся славой. Погасла, не успев расцвесть, весна. Но, как заря рождает день, сгорая, Врагу погибель принеся, она Бессмертною осталась, умирая. Апрель 1942 г.

Всеволод Николаевич Лобода () Всеволод Николаевич Лобода родился в 1915 году в Киеве. Его отец - преподаватель русского языка и литературы, мать окончила консерваторию и была оперной певицей. Любовь к литературе проявилась у Всеволода еще в детстве. Десяти лет он писал стихи, сочинял рассказы. В 1930 году Лобода закончил среднюю школу, переехал в Москву и вскоре поступил учиться в ФЗУ Щелковского учебно-химического комбината. В это же время Лобода начал печататься. В годах В. Лобода на Мытищинском вагоностроительном заводе редактировал газету многотиражку "Кузница". С сентября 1934 года работал в журнале "Высшая техническая школа". В 1935 году Лобода поступил в Литературный институт имени Горького. В последующие годы сотрудничал в журналах "Литературная учеба" и "Костер", выступал со статьями, писал стихи. В первые месяцы войны В. Лобода работал на радио, а потом ушел на фронт. Был пулеметчиком, артиллеристом, воевал под Ленинградом и Старой Руссой, под Великими Луками и в Прибалтике. Одно время работал в дивизионной газете. В годы войны не переставал писать стихи, которые печатались в дивизионной многотиражке или хранились в записных книжках друзей. Всеволод Лобода погиб 18 октября 1944 года в Латвии, неподалеку от города Добеле.

Товарищ капитан Памяти капитана Д. П. Суменкова Внезапна скорбь, и сердцем я не верю, Что опустел бревенчатый блиндаж, Что вас уже не встретишь перед дверью, Не улыбнешься, Чести не отдашь... Легко ль беде поверить, злой и скорой? Ужели оборвал ваш путь снаряд? Еще постель примята, на которой Вы отдыхали час тому назад... Когда бойцов на битву поднимали, Сквозь дым вели вперед, на вражий стан, Бойцам казалось - выкован из стали Неуязвимый храбрый капитан. Лишь тот надолго памяти достоин, Кто прожил век, лишений не страшась, Кто шел вперед Как труженик и воин И грудью встретил свой последний час. Он был таким - спокоен и неистов, В беседе - друг, В сраженьях - ветеран. Он жил и умер стойким коммунистом, Мой командир, товарищ капитан год

НАЧАЛО Лес раскололся тяжело, Седой и хмурый. Под каждым деревом жерло Дышало бурей... Стволам и людям горячо, Но мы в азарте. Кричим наводчикам: "Еще, Еще ударьте!.." Дрожит оглохшая земля. Какая сила Ручьи, и рощи, и поля Перемесила! И вот к победе прямиком За ротой рота То по-пластунски, то бегом Пошла пехота. 13 сентября 1944

Багрицкий Всеволод Эдуардович () Всеволод Багрицкий родился в 1922 году в Одессе в семье известного советского поэта. Многие из нас помнят стихи его замечательного отца - поэта Эдуарда Багрицкого. Писать стихи Всеволод Багрицкий начал в раннем детстве. Занимался драматургией: в частности, вместе с И. Кузнецовым и А. Галичем писал "коллективную пьесу» "Город на заре". Автор многих замечательных стихотворений. С первых дней войны В. Багрицкий рвался на фронт. В канун 1942 года он получает назначение в газету Второй ударной армии, которая с юга шла на выручку осажденному Ленинграду. 6 декабря 1941 года, следуя примеру нескольких своих друзей, он написал Заявление в Политуправление РККА с просьбой о зачислении во фронтовую печать. Он погиб 26 февраля 1942 года в маленькой деревушке Дубовик Ленинградской области, записывая рассказ политрука. Судьба оказалась беспощадной к юному поэту.

ОЖИДАНИЕ Мы двое суток лежали в снегу. Никто не сказал: "Замерз, не могу". Видели мы - и вскипала кровь - Немцы сидели у жарких костров. Но, побеждая, надо уметь Ждать негодуя, ждать и терпеть. По черным деревьям всходил рассвет, По черным деревьям спускалась мгла... Но тихо лежи, раз приказа нет, Минута боя еще не пришла. Слышали (таял снег в кулаке) Чужие слова, на чужом языке. Я знаю, что каждый в эти часы Вспомнил все песни, которые знал, Вспомнил о сыне, коль дома сын, Звезды февральские пересчитал. Ракета всплывает и сумрак рвет. Теперь не жди, товарищ! Вперед! Мы окружили их блиндажи, Мы половину взяли живьем... А ты, ефрейтор, куда бежишь?! Пуля догонит сердце твое. Кончился бой. Теперь отдохнуть, Ответить на письма... И снова в путь! 1942

ОДЕССА, ГОРОД МОЙ! Я помню, Мы вставали на рассвете. Холодный ветер Был солоноват и горек. Как на ладони, Ясное лежало море, Шаландами Начало дня отметив. А под большими Черными камнями, Под мягкой, маслянистою травой Бычки крутили львиной головой И шевелили узкими хвостами. Был пароход приклеен к горизонту Сверкало солнце, млея и рябя. Пустынных берегов был неразборчив контур. Одесса, город мой, мы не сдадим тебя! Пусть рушатся, хрипя, дома в огне пожарищ Пусть смерть бредет по улицам твоим, Пусть жжет глаза горячий черный дым, Пусть пахнет хлеб теплом пороховым,- Одесса, город мой, Мой спутник и товарищ, Одесса, город мой, Тебя мы не сдадим! 1941

Борис Александрович Котов () Родился в селе Пахотный Угол ныне Бондарского района Тамбовской области в семье учителя. Закончил среднюю школу в Усмани. Работал в сельсовете. Участвовал ликвидации неграмотности, что отразилось в повести «Записки ликвидатора», сохранившейся в отрывках. С 1931 г. работал в Донбассе в Горловке на шахте, писал стихи, воспевающие труд шахтёров. Переписывался с М.В. Исаковским, который делился с ним своим опытом литературной работы. В 1942 г. добровольцем ушёл на фронт, вопреки решению врачебной комиссии, признавшей его не пригодным к военной службе. Был командиром миномётного расчёта 737-го стрелкового полка 47-й армии на Воронежском фронте. 27 сентября 1943 года в боях за Днепр установил миномёт на открытой позиции и повёл огонь. Когда кончился запас мин, сержант вместе с пехотинцами бросился врукопашную. Винтовкой, гранатой и прикладом бил врага, увлекая за собой бойцов. Не выдержав штыкового удара, гитлеровцы дрогнули и откатились назад. Сражённый осколком мины Борис Котов погиб Посмертно в 1944 г. удостоен звания Героя Советского Союза. Награждён орденом Ленина, медалью. Похоронен в с. Пекари Каневского района Киевской области.

КОГДА НАГРЯНЕТ ВРАГ Ползет лиловый вечер, Уж запад догорел. С косматой крышей ветер Воюет на дворе. Скрипят, звенят осины, Гроза как дальний бой. Суровые картины Встают передо мной......Землянка давит спину, И звонок пули взлет. За жидкою осиной Стрекочет пулемет. Ночь сыплет жгучим градом, Ночь сыплет в нас свинцом, А смерть тяжелым взглядом Уставилась в лицо. И вспышками винтовок Весь мир кругом цветет. И вдруг рванулось слово: "Вперед!" Теперь все в прошлом это: Ночь, залпы и шрапнель, Простреленная шапка, Солдатская шинель. Теперь иные звуки... Но, коль нагрянет враг, Возьму винтовку в руки И выровняю шаг!

*** В полночь холодно, в полдень жарко, Ветер хочет всю пыль смести. Остается рабочий Харьков Вехой, пройденной на пути. Войны слева и войны справа, В центре смертная карусель. И задумчивая Полтава Перед нами лежит, как цель. Плач старухи и крик девчурки На развалинах изб стоит. Я завидую ныне Шурке, Что в Донбассе ведет бои. Шура Александр, брат поэта. 28. VIII 43 г.

Елена Михайловна Ширман () Елена Михайловна Ширман родилась 3 февраля 1908 года в Ростове-на-Дону. С детства писала стихи, увлекалась рисованием, занималась спортом. Любовь к книгам, к литературе привела ее в библиотечный техникум. С шестнадцати лет Елена Ширман стала печататься вначале в ростовских, а потом и в московских изданиях ("Октябрь", "Смена" и др.) В 1933 году она окончила литературный факультет Ростовского пединститута, работала в библиотеке, вела культпросветработу на селе, много занималась собиранием и обработкой фольклора. И все это время не переставала писать стихи. О родине, о поэзии, о любви. С начала Великой Отечественной войны Елена Ширман - редактор выходившей в Ростове агитгазеты "Прямой наводкой", где печатались многие ее боевые сатирические стихотворения. Она писала агитационные листовки и открытки. В 1942 году был издан стихотворный сборник Елены Ширман "Бойцу Н-ской части". В 1942 году Елена Ширман в станице Ремонтной Ростовской области была схвачена фашистами со всеми материалами редакции и погибла в возрасте 34 лет. Дым сражений и безмолвные тюремные стены поглотили тайну последних минут многих воинов-поэтов. Минуло более двадцати лет, прежде чем все узнали подробности расправы гитлеровцев с поэтессой Еленой Ширман. В июле 1942 года в составе выездной редакции ростовской газеты "Молот" Елена Ширман выехала в один из районов области. В станице Ремонтной она была схвачена гитлеровцами со всеми материалами редакции и героически погибла. Немцы люто ее ненавидели и наконец смогли дать волю своей звериной злобе. На ее глазах гитлеровцы расстреляли отца и мать, приказали ей самой вырыть им могилу. На следующий день поэтессу повели на казнь. С нее сорвали одежду, заставили рыть могилу теперь уже себе. Так оборвалась жизнь этой удивительной, талантливой поэтессы - Елены Ширман.

Возвращение Это будет, я знаю: Нескоро, быть может, - Ты войдешь бородатый, сутулый, иной. Твои добрые губы станут суше и строже, Опаленные временем и войной. Но улыбка останется. Так иль иначе, Я пойму - это ты. Не в стихах, не во сне. Я рванусь, подбегу. И наверно, заплачу, Как когда-то, уткнувшись в сырую шинель: Ты поднимешь мне голову. Скажешь: "Здравствуй:" Непривычной рукой по щеке проведешь. Я ослепну от слез, от ресниц и от счастья. Это будет нескоро. Но ты - придешь.

Письмо девушки-донора Прости, не знаю, как тебя зовут, Мой друг далекий, раненый боец. Пишу тебе от множества сердец, Что в лад с тобою бьются и живут. Ты видишь? Вся огромная страна Склонилась, как заботливая мать; Чтобы тебя от смерти отстоять, Ни днем, ни ночью не уснет она. Ты слышишь? Весь бесчисленный народ Единой грудью за тебя встает, Чтоб сделать наши нивы и луга Могилой для проклятого врага: Мой друг далекий, ты меня прости, Коль нужных слов я не смогла найти, - Ты кровь пролил за родину в бою: Мой кровный брат, прими же кровь мою!

Информационные ресурсы: lexicon555.com voina2/bogatkov.html verav.ru common/message.php… history.opck.org history/ludi/djalil.php otvoyna.ruПоэзия военных лет bg-znanie.ru article.php?nid=

Weblog.33b.ru/weblog _0.html m /