Анна Каренина: могло ли все сложиться иначе? Болезнь «Анна Каренина», которая есть у нас всех Значение творчества Толстого.

Интересный железнодорожно-филологический анализ "Анны Карениной".
Обычно литературоведы и филологи анализируют текст и содержание романа, но не вдаются в техническую сторону: а как вообще выглядел паровоз и поезд, под который бросилась незадачливая героиня?
Это решила выяснить mopsia . Текст её, а я только консультировал и дополнил его по ж/д части.

[...] К сожалению, Лев Николаевич, вообще-то очень внимательный ко всем мелочам создаваемого текста, не удосужился указать тип, серийный номер и год выпуска паровоза, под который бросилась Анна Каренина. Никаких уточнений, кроме того, что поезд был товарный, нет.

– Как ты думаешь, под какой именно паровоз бросилась Анна Каренина? – спросила я однажды у великого ферроэквинолога всея ЖЖ.
– Скорее всего, под «Овечку», – подумав, ответил С. – Но, возможно, что и под «Твёрдый знак».

"Овечка":


"Твёрдый знак"

Я решила, что, скорее всего, у Толстого описан «поезд вообще», и видовая принадлежность локомотива его не интересовала. Но если современники легко могли себе представить этот самый "паровоз вообще", то для потомков это уже значительно сложнее. Мы предположили, что для читателей того времени "паровозом вообще" была именно популярная, известная всем от мала до велика "Овечка".

Однако во время проверки уже выложенного поста оказалось, что мы оба поторопились с выводами. С. не помнил точной даты публикации романа и отнёс его к концу 1890-х годов, когда и "Ов", и "Ъ" уже широко использовались на железных дорогах Российской империи, а я при проверке запуталась в сериях и буквах и по неопытности просто "подогнала" даты выпуска к дате публикации. Увы, всё оказалось совсем не так просто.

Роман был задуман в 1870 г., частями публиковался в журнале "Русский вестник" в 1875-1877, издан отдельной книгой в 1878 г. Начало производства паровозов серии О относится к 1890-му году, а серии Ъ - и вовсе к концу 1890-х. Следовательно, героиня бросилась под какой-то намного более архаичный паровоз, который нам сейчас и представить-то сложно. Пришлось обращаться к энциклопедии "Локомотивы отечественных железных дорог 1845-1955".

Поскольку нам было известно, что Каренина бросилась под грузовой поезд, а также мы знали название дороги, на которой произошла трагедия (Московско-Нижегородская, открыта для движения поездов 2 августа 1862 г.), то наиболее вероятным претендентом можно считать товарный паровоз серии Г 1860-х гг. выпуска. Для Московско-Нижегородской железной дороги такие паровозы строили французские и немецкие заводы. Характерная особенность - очень большая, расширяющаяся кверху труба и наполовину открытая будка для машиниста. А вообще, на наш современный взгляд, это чудо техники больше похоже на детскую игрушку:)

Станция

На всякий случай напомню, что Анна Каренина бросилась под поезд на станции Обираловка, находящейся в 23 километрах от Москвы (а не в Москве или Петербурге). В 1939 году по ходатайству местных жителей станция была переименована в Железнодорожную. То, что Толстой выбрал именно Обираловку, ещё раз подтверждает, насколько внимателен он был ко всем подробностям сюжета. В то время Нижегородская дорога была одной из основных промышленных магистралей: здесь часто ходили тяжело груженные товарные поезда, под одним из которых и нашла свою смерть несчастная героиня романа.

Железнодорожная ветка в Обираловке была проложена в 1862 году, а через некоторое время станция стала одной из крупнейших. Протяжённость запасных путей и разъездов составляла 584,5 сажени, имелось 4 стрелки, пассажирское и жилое здание. Ежегодно станцией пользовались 9 тысяч человек, или в среднем 25 человек в день. Пристанционный посёлок появился в 1877 году, когда был опубликован и сам роман «Анна Каренина» (в 1939 году посёлок также был переименован в город Железнодорожный). После выхода романа станция стала местом паломничества поклонников Толстого и приобрела большое значение в жизни окрестных деревень.

Когда станция Обираловка была конечной, здесь действовал поворотный круг - устройство для разворота на 180 градусов для локомотивов, и стояла водокачка, упомянутая в романе «Анна Каренина». Внутри деревянного станционного здания располагались служебные помещения, телеграф, товарная и пассажирская кассы, небольшой зал 1-го и 2-го класса и общий зал ожидания с двумя выходами на платформу и привокзальную площадь, по обе стороны которой у коновязей пассажиров «стерегли» извозчики. К сожалению, сейчас от прежних построек на станции ничего не осталось.

Вот фотография станции Обираловка (конец XIX - начало XX века):

Теперь заглянем в текст романа:

Когда поезд подошел к станции, Анна вышла в толпе других пассажиров и, как от прокаженных, сторонясь от них, остановилась на платформе, стараясь вспомнить, зачем она сюда приехала и что намерена была делать. Все, что ей казалось возможно прежде, теперь так трудно было сообразить, особенно в шумящей толпе всех этих безобразных людей, не оставлявших ее в покое. То артельщики подбегали к ней, предлагая ей свои услуги; то молодые люди, стуча каблуками по доскам платформы и громко разговаривая, оглядывали ее, то встречные сторонились не в ту сторону.

Вот она, дощатая платформа - в левой части фотографии! Читаем дальше:

«Боже мой, куда мне?» – все дальше и дальше уходя по платформе, думала она. У конца она остановилась. Дамы и дети, встретившие господина в очках и громко смеявшиеся и говорившие, замолкли, оглядывая ее, когда она поравнялась с ними. Она ускорила шаг и отошла от них к краю платформы. Подходил товарный поезд. Платформа затряслась, и ей показалось, что она едет опять.

И вдруг, вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским, она поняла, чтó ей надо делать. Быстрым, легким шагом спустившись по ступенькам, которые шли от водокачки к рельсам, она остановилась подле вплоть мимо ее проходящего поезда.

Под "водокачкой" подразумевается хорошо видная на фотографии водонапорная башня. То есть Анна прошла по дощатой платформе и спустилась вниз, где и бросилась под проходящий на невысокой скорости товарный поезд. Но не будем забегать вперёд - железнодорожно-филологическому анализу самоубийства будет посвящён следующий пост. На данный момент ясно одно - Толстой бывал на станции Обираловка и хорошо представлял себе место, где произошла трагедия - настолько хорошо, что всю последовательность действий Анны в последние минуты её жизни можно воспроизвести, опираясь на одну-единственную фотографию.

Вторая часть расследования

Подбирая материалы для поста, я встретила мнение, что самоубийство Анны Карениной убедительно с художественной – но сомнительно с, так сказать, «технической» точки зрения. Однако подробностей никаких не было – и мне захотелось самой разобраться.

Как известно, прообраз Анны Карениной – это сочетание внешности Марии Гартунг, дочери Пушкина, судьбы и характера Марии Алексеевны Дьяковой-Сухотиной, и трагической смерти Анны Степановны Пироговой. О последней мы и поговорим.

В первоначальном замысле Каренину звали Татьяной, и расставалась она с жизнью в Неве. Но за год до начала работы над романом, в 1872 г., в семье соседа Толстого, Александра Николаевича Бибикова, с которым они поддерживали добрососедские отношения и даже вместе затевали строительство винокуренного заводика, произошла трагедия. Вместе с Бибиковым в качестве экономки и гражданской жены проживала Анна Степановна Пирогова. По воспоминаниям, она была некрасивой, но приветливой, доброй, с одухотворённым лицом и лёгким характером.

Однако в последнее время Бибиков начал отдавать предпочтение немецкой гувернантке его детей и даже принял решение на ней жениться. Когда Анна Степановна узнала о его предательстве, её ревность перешла все границы. Она убежала из дому с узелком одежды и в течение трех дней бродила по местности вне себя от горя. Перед смертью она послала письмо Бибикову: «Ты – мой убийца. Будь счастлив, если убийца вообще способен быть счастливым. Если желаешь, то можешь увидеть мой труп на рельсах в Ясенках» (станция недалеко от Ясной Поляны). Однако Бибиков письма не прочитал, и посыльный вернул его. Отчаявшаяся Анна Степановна бросилась под проходящий товарный поезд.

На следующий день Толстой отправился на станцию, когда в присутствии полицейского инспектора там производилось вскрытие. Он стоял в углу комнаты и видел во всех деталях лежавшее на мраморном столе женское тело, окровавленное и искалеченное, с размозженным черепом. А Бибиков, оправившись от потрясения, вскоре женился на своей гувернантке.

Это, так сказать, предыстория. А теперь давайте перечитаем ещё раз описание самоубийства несчастной героини.

*****
Быстрым, легким шагом спустившись по ступенькам, которые шли от водокачки к рельсам, она остановилась подле вплоть мимо ее проходящего поезда. Она смотрела на низ вагонов, на винты и цепи и на высокие чугунные колеса медленно катившегося первого вагона и глазомером старалась определить середину между передними и задними колесами и ту минуту, когда середина эта будет против нее.

«Туда! – говорила она себе, глядя в тень вагона, на смешанный с углем песок, которым были засыпаны шпалы, – туда, на самую середину, и я накажу его и избавлюсь от всех и от себя».

Она хотела упасть под поравнявшийся с ней серединою первый вагон. Но красный мешочек, который она стала снимать с руки, задержал ее, и было уже поздно: середина миновала ее. Надо было ждать следующего вагона. Чувство, подобное тому, которое она испытывала, когда, купаясь, готовилась войти в воду, охватило ее, и она перекрестилась. Привычный жест крестного знамения вызвал в душе ее целый ряд девичьих и детских воспоминаний, и вдруг мрак, покрывавший для нее все, разорвался, и жизнь предстала ей на мгновение со всеми ее светлыми прошедшими радостями. Но она не спускала глаз с колес подходящего второго вагона. И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена. И в то же мгновение она ужаснулась тому, что делала. «Где я? Что я делаю? Зачем?» Она хотела подняться, откинуться; но что-то огромное, неумолимое толкнуло ее в голову и потащило за спину. «Господи, прости мне все!» – проговорила она, чувствуя невозможность борьбы. Мужичок, приговаривая что-то, работал над железом. И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла.

*****
То, что Анна Каренина бросилась под товарный, а не под пассажирский поезд – абсолютно правильно с технической точки зрения. Сыграла ли тут свою роль толстовская наблюдательность или он специально обратил внимание на устройство вагонов – неизвестно, но факт остаётся фактом: броситься под дореволюционный пассажирский вагон было исключительно сложно. Обратите внимание на подвагонные ящики и железные распорки для прочности. Незадачливого самоубийцу скорее бы покалечило и отшвырнуло на платформу.

А вот товарный вагон. Примерно под такой, если верить описанию, и бросилась несчастная героиня. Здесь нет никаких подвагонных ящиков, много свободного места и достаточно легко можно «отсчитать» середину. Если учесть, что Анна успела «поднырнуть» под вагон, упасть на руки, встать на колени, ужаснуться тому, что она делает, и попробовать приподняться – то становится понятным, что поезд ехал очень медленно.

…упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена .

Но вот тут я с классиком не соглашусь: упасть можно между вагонами, а под вагон всё-таки придётся «поднырнуть», то есть наклониться, податься вперёд и только потом упасть на рельсы. Для дамы в длинном платье с турнюром (по моде того времени), в кружевах и в шляпе с вуалью (дамы с непокрытой головой на улицу не выходили, да и выше в тексте упоминается, что «на её лице под вуалью отразился ужас») дело трудновыполнимое, но в принципе возможное. Кстати, обратите внимание – «мешочек» она сняла и отбросила, а шляпу – нет.

«Что-то огромное, неумолимое толкнуло ее в голову и потащило за спину » – тут уж Толстой сжалился над читателями и постарался избежать излишнего реализма. Безымянное «что-то» – это тяжёлое чугунное колесо (вернее, колёсная пара). Но я тоже не буду углубляться, потому что представлять это на самом деле страшно.

– Но почему же она просто не бросилась под паровоз? – спросила я у С. – Зачем было нырять под вагон?
– А как же передний отбойник? Именно для этого его и устанавливали – чтобы в случае необходимости сталкивать с путей коров, коз и прочих Карениных… Её бы просто отшвырнуло в сторону, и была бы вместо романтической смерти глубокая инвалидность. Так что способ технически правильный, хотя и не очень удобный для дамы, одетой по моде того времени.

Словом, никаких «технических» ляпов в описании гибели Анны Карениной мы не нашли. Видимо, Толстой не просто наблюдал за вскрытием погибшей Анны Пироговой, но и беседовал со следователем, собирая жутковатый, но необходимый для описания самоубийства материал.

Раздался звонок, прошли какие-то молодые мужчины, уродливые, наглые и торопливые и вместе внимательные к тому впечатлению, которое они производили; прошел и Петр через залу в своей ливрее и штиблетах, с тупым животным лицом, и подошел к ней, чтобы проводить ее до вагона. Шумные мужчины затихли, когда она проходила мимо их по платформе, и один что-то шепнул об ней другому, разумеется что-нибудь гадкое. Она поднялась на высокую ступеньку и села одна в купе на пружинный испачканный, когда-то белый диван. Мешок, вздрогнув на пружинах, улегся, Петр с дурацкой улыбкой приподнял у окна в знак прощания свою шляпу с галуном, наглый кондуктор захлопнул дверь и щеколду. Дама, уродливая, с турнюром (Анна мысленно раздела эту женщину и ужаснулась на ее безобразие), и девочка ненатурально смеясь, пробежали внизу. — У Катерины Андреевны, все у нее, ma tante! — прокричала девочка. «Девочка — и та изуродована и кривляется», — подумала Анна. Чтобы не видать никого, она быстро встала и села к противоположному окну в пустом вагоне. Испачканный уродливый мужик в фуражке, из-под которой торчали спутанные волосы, прошел мимо этого окна, нагибаясь к колесам вагона. «Что-то знакомое в этом безобразном мужике», — подумала Анна. И, вспомнив свой сон, она, дрожа от страха, отошла к противоположной двери. Кондуктор отворял дверь, впуская мужа с женой. — Вам выйти угодно? Анна не ответила. Кондуктор и входившие не заметили под вуалем ужаса на ее лице. Она вернулась в свой угол и села. Чета села с противоположной стороны, внимательно, но скрытно оглядывая ее платье. И муж и жена казались отвратительны Анне. Муж спросил: позволит ли она курить, очевидно не для того, чтобы курить, но чтобы заговорить с нею. Получив ее согласие, он заговорил с женой по-французски о том, что ему еще менее, чем курить, нужно было говорить. Они говорили, притворяясь, глупости, только для того, чтобы она слышала. Анна ясно видела, как они надоели друг другу и как ненавидят друг друга. И нельзя было не ненавидеть таких жалких уродов. Послышался второй звонок и вслед за ним продвиженье багажа, шум, крик и смех. Анне было так ясно, что никому нечему было радоваться, что этот смех раздражил ее до боли, и ей хотелось заткнуть уши, чтобы не слыхать его. Наконец прозвенел третий звонок, раздался свисток, визг паровика: рванулась цепь, и муж перекрестился. «Интересно бы спросить у него, что он подразумевает под этим», — с злобой взглянув на него, подумала Анна. Она смотрела мимо дамы в окно на точно как будто катившихся назад людей, провожавших поезд и стоявших на платформе. Равномерно вздрагивая на стычках рельсов, вагон, в котором сидела Анна, прокатился мимо платформы, каменной стены, диска, мимо других вагонов; колеса плавнее и маслянее, с легким звоном зазвучали по рельсам, окно осветилось ярким вечерним солнцем, и ветерок заиграл занавеской. Анна забыла о своих соседях в вагоне и, на легкой качке езды вдыхая в себя свежий воздух, опять стала думать. «Да, на чем я остановилась? На том, что я не могу придумать положения, в котором жизнь не была бы мученьем, что все мы созданы затем, чтобы мучаться, и что мы все знаем это и все придумываем средства, как бы обмануть себя. А когда видишь правду, что же делать? » — На то дан человеку разум, чтоб избавиться от того, что его беспокоит, — сказала по-французски дама очевидно довольная своею фразой и гримасничая языком. Эти слова как будто ответили на мысль Анны. «Избавиться от того, что беспокоит», — повторяла Анна. И, взглянув на краснощекого мужа и худую жену, она поняла, что болезненная жена считает себя непонятою женщиной и муж обманывает ее и поддерживает в ней это мнение о себе. Анна как будто видела их историю и все закоулки их души, перенеся свет на них. Но интересного тут ничего не было, и она продолжала свою мысль. «Да, очень беспокоит меня, и на то дан разум, чтобы избавиться; стало быть, надо избавиться. Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше нечего, когда гадко смотреть на все это? Но как? Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем они кричат, эти молодые люди в том вагоне? Зачем они говорят, зачем они смеются? Все неправда, все ложь, все обман, все зло!..» Когда поезд подошел к станции, Анна вышла в толпе других пассажиров и, как от прокаженных, сторонясь от них, остановилась на платформе, стараясь вспомнить, зачем она сюда приехала и что намерена была делать. Все, что ей казалось возможно прежде, теперь так трудно было сообразить, особенно в шумящей толпе всех этих безобразных людей, не оставлявших ее в покое. То артельщики подбегали к ней, предлагая ей свои услуги, то молодые люди, стуча каблуками по доскам платформы и громко разговаривая, оглядывали ее, то встречные сторонились не в ту сторону. Вспомнив, что она хотела ехать дальше, если нет ответа, она остановила одного артельщика и спросила, нет ли тут кучера с запиской к графу Вронскому. — Граф Вронский? От них сейчас тут были. Встречали княгиню Сорокину с дочерью. А кучер какой из себя? В то время как она говорила с артельщиком, кучер Михайла, румяный, веселый, в синей щегольской поддевке и цепочке, очевидно гордый тем, что он так хорошо исполнил поручение, подошел к ней и подал записку. Она распечатала, и сердце ее сжалось еще прежде, чем она прочла. «Очень жалею, что записка не застала меня. Я буду в десять часов», — небрежным почерком писал Вронский. «Так! Я этого ждала!» — сказала она себе с злою усмешкой. — Хорошо, так поезжай домой, — тихо проговорила она, обращаясь к Михайле. Она говорила тихо, потому что быстрота биения сердца мешала ей дышать. «Нет, я не дам тебе мучать себя», — подумала она, обращаясь с угрозой не к нему, не к самой себе, а к тому, кто заставлял ее мучаться, и пошла по платформе мимо станции. Две горничные, ходившие по платформе, загнули назад головы, глядя на нее, что-то соображая вслух о ее туалете: «Настоящие», — сказали они о кружеве, которое было на ней. Молодые люди не оставляли ее в покое. Они опять, заглядывая ей в лицо и со смехом крича что-то ненатуральным голосом, прошли мимо. Начальник станции, проходя, спросил, едет ли она. Мальчик, продавец квасу, не спускал с нее глаз. «Боже мой, куда мне?» — все дальше и дальше уходя по платформе, думала она. У конца она остановилась. Дамы и дети, встретившие господина в очках и громко смеявшиеся и говорившие, замолкли, оглядывая ее, когда она поравнялась с ними. Она ускорила шаг и отошла от них к краю платформы. Подходил товарный поезд. Платформа затряслась, и ей показалось, что она едет опять. И вдруг, вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским, она поняла, что́ ей надо делать. Быстрым, легким шагом спустившись по ступенькам, которые шли от водокачки к рельсам, она остановилась подле вплоть мимо ее проходящего поезда. Она смотрела на низ вагонов, на винты и цепи и на высокие чугунные колеса медленно катившегося первого вагона и глазомером старалась определить середину между передними и задними колесами и ту минуту, когда середина эта будет против нее. «Туда! — говорила она себе, глядя в тень вагона, на смешанный с углем песок, которым были засыпаны шпалы, — туда, на самую середину, и я накажу его и избавлюсь от всех и от себя». Она хотела упасть под поравнявшийся с ней серединою первый вагон. Но красный мешочек, который она стала снимать с руки, задержал ее, и было уже поздно: середина миновала ее. Надо было ждать следующего вагона. Чувство, подобное тому, которое она испытывала, когда, купаясь, готовилась войти в воду, охватило ее, и она перекрестилась. Привычный жест крестного знамения вызвал в душе ее целый ряд девичьих и детских воспоминаний, и вдруг мрак, покрывавший для нее все, разорвался, и жизнь предстала ей На мгновение со всеми ее светлыми прошедшими радостями. Но она не спускала глаз с колес подходящего второго вагона. И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колени. И в то же мгновение она ужаснулась тому, что делала. «Где я? Что я делаю? Зачем?» Она хотела подняться, откинуться; но что-то огромное, неумолимое толкнуло ее в голову и потащило за спину. «Господи, прости мне все!» — проговорила она, чувствуя невозможность борьбы. Мужичок, приговаривая что-то, работал над железом. И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла.

С данным вопросом и здесь отвечаю)

Я вот недавно как раз хотела с кем-нибудь поговорить об Анне Карениной, но никто не хотел(((((

Я читала дважды - в 20 лет и десять лет спустя. Первый раз мне показалось, что линия Анны и ее самоубийство - это притянутые за уши обстоятельства, а на самом деле роман о Левине, о Китти, о несчастном Каренине и тп и тп. И вообще, Анна - это такая "зажравшаяся дама", которой не сиделось на месте, она взбесилась, всем испортила жизнь, а в особенности бедному маленькому Сереже (у меня как раз родилась тогда дочка и я, как полоумная мамаша, готова была закидать эту Анну камнями). Тогда я считала, что этот поезд - это такой продюсерскмй ход Льва Николаевича, поскольку он не знал, как закончить эту тягомотину.

Потом я посмотрела советский фильм и меня чуть не стошнило - Самойлова мне показалась какой-то неопрятной буйволицей, а все персонажи излишне "советскими" и ненатуральными. Я ясно видела, что ходит Лановой, Яковлев и Плисецкая вместо истинных персонажей. Другие экранизации и смотреть не хотелось.

Потом я забыла эту тему, а в 30 лет дико захотелось перечитать.
И вот читаю я читаю, и диву даюсь - сколько всего интересного и необычного я не увидела десять лет назад. Анна показалась мне прекрасной (видимо, потому что на этот раз оказалась ровесницей)), Вронский несчастным влюбленным, Каренин несчастным прекрасным человеком, Левин просто скушнятиной, Стива балбесом и тп и тп. Справедливо посокрушалась я о том, что в ранней молодости мозгов все-таки маловато, чтобы понимать какие-то вещи. Еще большим безумием казалось наличие "Анны Карениной" в школьной программе. О чем можно говорить с рефлексирующими подростками? Что вообще они могут там увидеть?

И все же мне было не до конца понятно, почему "Анна Каренина"? Почему не другое название, наподобие "Войны и мира", более нейтральной, ведь столько судеб описывается? Не понятно.

И вот прошел еще годик и совсем недавно, буквально месяц назад фоном работает телек, а там юбилей Самойловой. Я ее страшно не люблю, еще в "Летят журавли" она меня дико взбесила своим каменным лицом, всегда считала, что фильм явно проиграл с ее участием, не смотря на пальмовую ветвь.

Вот идет интервью с малоприятной старенькой Самойловой, она все время курит, говорит странное. Все это длится долго-долго, потом начинается "Анна Каренина". Скачет Яковлев, Ия Саввина ежеминутно сморкается в платок, я уже почти сплю, но смотрю.

Короче говоря, я не отрываясь посмотрела весь фильм, а потом еще какое-то время почти рыдала. Какой же Лев Николаевич оказался! А еще слыл суровым и жестким по отношению к своей жене, а как точно и ярко и душераздирающе показал женскую судьбу) А какова Татьяна Самойлова? Я глаз не могла оторвать от ее некогда совершенно отталкивающего для меня лица! А бесподобный, умопомрачительный актер Гриценко? Именно на сценах с Карениным я начала рыдать в подушку, а потом уже не могла остановиться.

Чтобы поскорее завершить графоманство, коротко скажу, почему все-таки Анна бросилась под поезд.

Если попробовать поставить себя на ее место, этот выход становится очевидным. Раннее замужество за человека намного старше, без любви, без опыта жизни. Рождение сына, какая-то жизнь, набирающая обороты красота и чувственность, далее на свет вырывается страстная натура Анны и тут подворачивается молодой Вронский, ничем не примечательный, в общем-то, субъект. Совершенно пустой чувак. Но он молод, красив, влюблен в Анну - и она решает изменить свою жизнь - жить в любви (то, что истинная любовь есть любовь Каренина, ей пока не понятно, в этом - то и кроется роковая ее ошибка). Но страсть проходит, общество ее презирает (что не так и страшно), Каренин страдает и одновременно отвратителен ей, сына отнимают, в муках рождается дочь, Вронский живет своей мужской самостоятельной жизнью, где Анне отведено определенное место. Он больше не дышит ею, не ловит каждый ее взгляд. Да, он любит ее, но что эта любовь? Анна, которая его старше, мудрее, чувствует двойственность своего положения - нет свободы, нет прежней любви, нет сына, нет и Каренина, пусть неприятного, но переданного существа, нет уже и прежнего Вронского, нет признания в обществе, более того, это общество люто казнит ее и презирает.

Казалось бы - что ты хочешь, сама виновата. Но в чем? В том, что отдалась любви? Если вспомнить, что мы видим вначале произведения: сценку со Стивой - жена нашла улику в супружеской измене, но как это выглядит? Комичная и нелепая сцена, ноль угрызений совести у мужа, бесполезная возня с чемоданами у жены и все встало на свои места, все забыто, все счастливы. И что мы видим у Анны? Тоже измена, но не интрижка какая-нибудь, а ради большой любви, и сколько изломано судеб, какой резонанс в обществе и какая трагедия нескольких жизней... По сути, роман о непростой участи женской судьбы - ответственность за детей и сильнейшая зависимость от них (равная сильнейшей к ним любви), желание и невозможность сильного чувства, зависимость от общества, зависимость от мужчины, от любого, от нелюбимого и любимого, от его поступков и решений. И полное непонимание между женщиной и мужчиной, разность настолько очевидна, что просто режет мозг. И в линии каждой пары это неустанно подчеркивалось Толстым - даже простенький землелюбец Левин жестоко манипулирует Китти. Пожалуй только лишь Стива довольно безобиден, но не благороден, это уж точно. Короче говоря, если "Война и мир" - это гимн мужчине (суровый мужественный Болконский, бесконечно благородный и всеобъемлющий Пьер), то "Анна Каренина" - это несомненно гимн женщине.

Не броситься под поезд было просто невозможно.

Этот вопрос по роману Льва Толстого можно считать даже не сюжетным, а философским. Многие критики и поклонники этого романа давали собственные интерпретации ответа, начиная от откровенно юмористических до глубоко моральных. Если внимательно проследить за сюжетом, то можно выявить истинную причину того, почему же главная героиня одноименного романа легла на рельсы.

Начнем с краткого пересказа. Анна жила со своим нелюбимым мужем в достатке и роскоши, у нее был сын Сереженька. Все, казалось бы, было хорошо, да вот только Анечке хотелось «ветра новой любви», страсти, огня. И вдруг появился «принц» - Вронский, воплощение всех мечт и фантазий женщины. И сбежала она со своей зазнобой, и стали они жить, но не долго и счастливо, как полагается в сказках. Ведь жизнь-то она сама по себе не особо волшебная и сказочная. Идиллическое представление о быте у Карениной было разрушено, да еще и новорожденную дочку не смогла она полюбить, видимо сожалела о брошенном сыне Сереже. И вот тут-то и начинается основной тонкий момент – борьба внутри главного персонажа.

У Карениной было обостренное чувство справедливости, а потому не могла она просто так, как сейчас говорят, «забить» на мнение окружающих и свою прошлую жизнь. Анна начинает терзать сама себя, настраивать на самое плохое, бояться осуждения со стороны общества – дескать, что за жена и мать она такая, что бросила своего мужа и ребенка. И не смогла тонкая духовная организация Карениной находиться в гармонии – бросилась душенька в своих терзаниях к рельсам железнодорожным. А тут как назло поезд ехал, и показалось это Анне лучшим спасением от всех бед. Она решила великодушно избавить мир от самой себя – такой плохой и несложившейся. Ну и двигающийся поезд показался ей решением от всех проблем и бед. Уже бросаясь на рельсы, Анна вроде бы передумывает, но прыжок уже сделан и ничего не изменить. Получается, что женщина все равно погибла неуспокоенная.

Есть еще одна маленькая деталь, описанная в романе – Каренина использовала опиум в качестве успокоительного и снотворного. Так делали многие в то время, не зная или не желая знать о том, что это сильнодействующее психотропное средство, наркотик. Вот у нее и настроение менялось регулярно, и мысли суицидальные появлялись. Можно даже сказать, что Каренина находилась в депрессии (правда, тогда такого понятия вроде еще не было). Она считала, что у Вронского единственным интересом должна быть семья, и любой его отъезд, даже по делам, считался Карениной поводом к разрыву со стороны мужа. Внимательный читатель может обнаружить в романе Толстого несколько абзацев, в которых говорится, что Каренина в последние дни перед самоубийством хотела отомстить мужу за его невнимание, привлечь его интерес к себе. Так что одной из причин к «прыжку под поезд» можно считать личные предрассудки и надуманные поводы самой Карениной. Вот не живется женщинам спокойно, во всем привыкли искать они недостатки, потому и случаются такие случаи, как с Анной Карениной и Катериной из романа Островского «Гроза». Этих двух героинь постоянно сопоставляют друг с другом, и действительно, есть между ними нечто похожее – стремление к лучшей жизни, а в итоге все заканчивается весьма трагично.

Порок души Анны Карениной можно назвать так: «Я вижу мир правильно, и я вижу, что он – неправильный, это же очевидно». или Как сказкотерапия может «вылечить мир уродов»?

Профилактика и лечение пред-суицидальных состояний

Знаете, отчего умерла Анна Каренина? (Только не шутите – «оттого, что она бросилась под поезд») Анна Каренина погибла не от того, что её бросил Вронский (и не от того, что будто бы «она поняла, что она тоже его разлюбила и поэтому теперь ей больше жить незачем» – как говорят иные тонкие психологи женской души). И конечно она погибла не от того, что её отвергла родная социальная среда – высшее общество Петербурга. Она его сама первая легко отвергла. От этого всего люди не бросаются под поезда. Это всё то, что называется рядовым словом – «проблемы, беды, неприятности, кризисы, жизнь...» Но от проблем, бед, неприятностей, кризисов и жизни – люди не бросаются на рельсы.Точнее, не все люди бросаются от жизни сразу на рельсы... А вот это уже интересно. Почему же бросаются?

Так от чего погибла Анна Каренина?..

Она погибла от одной тяжёлой внутренней болезни души, которая взяла над ней верх, сразу, как только «её организм ослаб». Ну вот от тех самых неприятностей ослаб.

Когда жизнь её была комфортна, то с её тяжёлой болезнью можно было жить не унывая. Но как только с ней случились первые неприятности (расставание с любовником, на которого была сделана вся эмоциональная ставка), вот тут порок её души дал прогресс и уничтожил Анну как скоротечная чахотка или молниеносный рак. Поговорим об этом, чтобы нам в минуту неприятностей не обнаружить в себе тот самый порок души, который нас и уничтожит.

Порок души Анны Карениной можно назвать так: «Я вижу мир правильно, и я вижу, что он – неправильный, это же очевидно».

Но вначале давайте-ка предысторию...

Коренные причины и архетип «русского типа» пред-суицидных настроений

Анна Каренина – главная и, пожалуй, самая «грамотная» с точки зрения психиатрии – героиня-самоубийца в русской культуре и литературе.

Если русский человек «заболевает суицидом», то обязательно «по каренинскому типу».

Такова уж сила и механизм взаимодействия Великих Текстов с их читателями – или просто пассивными «носителями» определённой национальной культуры и её невидимых кодов. Нет, русские не будут обязательно бросаться под поезд и обязательно из-за расставания с любимыми. Не то.

Неважно как и по какому незначительному поводу кончает с собой человек по каренинскому типу. Важно, что всему этому предшествует одинаковая философия и одно и то же состояние души. Какой, грубо говоря, патологический взгляд на мир, приводит к тому, что человек может с этим миром патологически легко расстаться?

Так что же такое это «русское самоубийство» по каренинскому типу? Это, друзья мои, такой взгляд на мир, когда вам видится, что мир вокруг вас состоит из одних уродов и одного уродства. Вот это и есть «русское самоубийство по каренинскому типу», точнее – идейная и психологическая подготовка к нему.

Школа как воспитательница патологии

Открою вам один секрет: всех нас научили вопиюще неправильно понимать, «что хотел сказать Толстой», описывая мысли и чувства Анны. Слава Богу, что этот роман всё-таки не особо проходили в школе. Но и вне стен кабинета литературы средней школы – тоже есть «ненавязчивая культурная трактовка», и она лилась на нас буквально из каждого утюга...Рассуждая с нами о Карениной, нас научили самоубийственному взгляду на мир. А кто таковым не обладал, тому его подарили.

Тест на ваше восприятие финала Анны Карениной

Сейчас я вам дам в качестве психологического теста – небольшой отрывок из романа. Вам нужно будет только честно выбрать из трёх вариантов ответа – ваш, родной, «как вам кажется и как всегда бы казалось, если бы вы об этом думали». Вот он – знаменитый отрывок из «русской психологической прозы 19 столетия».

Конец 7-ой части романа. Через 4 страницы Анна бросится на рельсы. Толстой-то написал гениально. Но мы же как всегда ни черта не поняли или поняли всё ровно наоборот!

Финал 7-ой части

«Прошли какие-то молодые мужчины, уродливые, наглые и торопливые. Прошёл и Пётр с тупым животным лицом. Шумные мужчины затихли и один что-то шепнул об ней другому, разумеется что-нибудь гадкое. Она села в купе на испачканный (когда-то – белый) диван. Пётр с дурацкой улыбкой приподнял свою шляпу. Наглый кондуктор захлопнул дверь. Дама уродливая, с турнюром (Анна мысленно раздела эту женщину и ужаснулась на её безобразие) и девочка, ненатурально смеясь, пробежали внизу.

«девочка – и та – изуродована и кривляется!» – подумала Анна. Чтобы не видеть никого, она быстро встала и села к противоположному углу в пустом вагоне. Испачканный уродливый мужик прошёл мимо этого окна. Она, дрожа от страха, отошла к противоположной двери. Кондуктор отворял дверь, впуская мужа с женой. И муж и жена казались отвратительны Анне. Анна ясно видела (Ванга! – Е.Н) как они надоели друг другу и как ненавидят друг друга. И нельзя было не ненавидеть таких жалких уродов».

А теперь 3 варианта ответа на вопрос к заданию «О чём этот отрывок?»

1. Толстой – талантливо, ярко и правдиво-беспощадно изобразил угнетающую русскую действительность той России, которая и подтолкнула бедную Анну под колёса поезда. (Ответ хитрого отличника).

2. Да, Толстой сам какой-то человеконенавистник, как и все «заумные интеллигенты». Я мрачные книжки не читаю. Зачем вы мне это дали? (Ответ весёлого троечника).

3. А теперь – единственно правильный ответ, друзья. Гармонирующий с наукой психиатрией! Читаем абзац ниже.

Правильный ответ – что именно хотел нам всем показать Толстой

«Толстой художественными средствами – моделирует – как выглядит отражение Мира в сознании самоубийцы. То есть, человека, для которого – немыслимо дальнейшее существование.

В патологическом, уродливом сознании Анны уже не осталось ничего человеческого и живого.

По сути, она убита, раздавлена, мертва ещё за 4 страницы до того места, где описан механический акт самоубийства.Толстой надеется, что здоровый и умный Читатель этого отрывка сам поймёт: это восприятие мира – невозможное, крайнее, уродливое, нечеловеческое, граничащее с Небытием – становящееся им (небытием)...

Толстой психологически подготавливает читателя к логичности самоубийства героини, объясняя, что «снятием противоречия» между уже мёртвым сознанием и ещё живым телом может быть только – честная смерть».

(Алексей Пурин «Пиротехник или романтическое сознание»)

Психология «Ответа отличника»

А честно скажите, какой ответ теста из трёх выбрали бы вы, если нам не разжевали это всё грамотно психиатры?

Самый страшный ответ, конечно – первый. (Толстой гневно показал убогую действительность царской России).

К сожалению, именно это нам и втолковывали лет сто!

Зачем это было нужно?

Очень просто! Именно так воспитывались «социальные преобразователи».

Таких людей потом легко можно вовлечь в любую политическую деятельность под лозунгом «Преобразуем убогий мир».

Однако, преобразование мира – это иллюзия, утопия.

Всё, что мы можем сделать за годы своей недолгой жизни – это попытаться … преобразовать … себя.

Ну, например, не быть таким злюкой. А где уж нам мир-то преобразовывать?..

Здоровому человеку всегда понятно: болен отнюдь не мир вокруг Анны. Больна сама Анна. Так больна, что через 4 страницы бросится под колёса.

Однако, идеология, которая вечно с кем-то вовне боролась (а потом хотела просто задним числом оправдать революцию прошедшую и все будущие) учила нас прямо иному.

Чему-то вроде: «Вокруг вас мир уродов? Вы правы! Вот и Толстой так же считал! Идите к нам, потому что мы строим на земле рай, в котором никакие Анны не будут плакать».

Однако ведь в агрессивные революционеры берут не всех, не все и сами пойдут...

А все, кто остались не у преобразовательских дел, но как следует обработанные этой философией, остаются с насильно воспитанным у них -

фокусом зрения самоубийцы

Итак, дорогие отличники... Это не мир был «плохой», это Анна была «плохая». А вы не поняли.

Разбираем ответ «троечника»

Он уже гораздо поздоровее, но и он таит в себе подвох.

Троечник понимает, что в этой «галерее уродов» что-то не так.

Но троечник лениво думает: «Ну это же – Толстой! Это всё не про меня, не про нас, слишком заумно и не современно ни капельки».

Вот на этой ошибке троечника и ловят. Ага, не веришь, что мир плох? Сейчас мы подойдём к тебе по-другому...

Писатель посовременнее и попроще излагает троечнику ту же «философию Анны Карениной».

Троечник поддаётся: «Ну, если такой пацан сказал, «как всё плохо» – то значит, это правда!»

Вот и троечник тоже заболел фокусом зрения самоубийцы. Можно не мухлевать с Анной Карениной.

Как защитить и вылечить себя от «фокуса зрения самоубийцы»?

Сказкотерапия «мира уродов»

Во-первых, как и в лечении любой болезни – профилактика: устранение возможности контактов с очагом заразы.

Это значит вот что. Напишите себе на карточку ту самую длинную цитату из «Карениной» с её правильным анализом на обороте – и так и ходите. Периодически прикладывайтесь. Ничего вам не напоминает? В вас? В окружающих? В том, что вы читаете, слушаете и смотрите? Чему жмёте «лайки» и ставите «классы»?

Та же самая «философия» Анны за 4 страницы до поезда – льётся на вас весь день? Вы только такое искусство и любите?

Отпишитесь от паблика, покиньте группу, удалите из друзей, не читайте, не смотрите, мягко прервите (не споря).

Анна была хорошая, порядочная и когда-то – по-настоящему живая женщина. Только один раз заведя такую философию на полную громкость – она как честный человек чтут же через 4 страницы шагнула под поезд.

Если вы видите, что человек поёт эти песни, но под поезд шагать что-то не торопится, задайте себе вопрос – почему?

Вспомним, что пишет знаток психиатрии и романа Толстого – Алексей Пурин:

«Уже мёртвое сознание и ещё живое тело». В патологическом, уродливом сознании людей, производящих подобные смыслы, уже не осталось ничего человеческого и живого.

Зачем же вы общаетесь с такими людьми?

Зачем прислушиваетесь и присматриваетесь к их фильмам, книгам, ЖЖ-блогам, арт-проектам, мыслям, афоризмам?

Анна не зарабатывала деньги и не нуждалась в модной скандальной славе – она сильно, остро страдала и тут же – умерла. Ибо такого рода страдания несовместимы с жизнью. Это и хотел показать – классик Толстой.

Анну можно жалеть. Людей же, которые поют «песню Карениной» годами и десятками лет, но при этом имеют ровный загар и свой бассейн на вилле – нужно обходить стороной как мусорные кучи.

Для примера приведу вам «творчество» нелюбимого мною деятеля современной культуры – Ларса фон Триера. Он не бросится под поезд ни через 4 ни через 44 фильма. Значит, нам можно не внимать его липовому «отчаянию». У нас у самих слишком много своих дел.

Что делать, если я и сам периодически чувствую и вижу мир глазами Анны Карениной за 4 страницы до самоубийства?

А вот тут, собственно, вам и поможет – сказкотерапия!

Так от чего погибла Анна Каренина?..

Она погибла от одной тяжёлой внутренней болезни души, которая взяла над ней верх, сразу как только «её организм ослаб» от неприятностей.

Когда жизнь её была комфортна, то с её тяжёлой болезнью можно было жить не унывая.

Но как только с ней случились первые неприятности (расставание с любовником, на которого была сделана вся эмоциональная ставка), вот тут порок её души дал прогресс и уничтожил Анну как скоротечная чахотка. Поговорим об этом.

Если ваш глаз выхватил из потока бытия картинку «люди – уроды и их нельзя не ненавидеть» – запомните эту ситуацию.

И тут же - напишите историю, сказку, которая объяснит, исцелит этот кусок реальности.

Как же писать «сказку»?

Каким инструментом мы будем исцелять реальность, то есть – себя?

А знаете,чего не хватало Анне Карениной за балами?

Какого фокуса зрения?

Ей не хватало обычного человеческого чувства (сильно развитого) – умения испытывать – жалость, сочувствие, понимание, печаль – не только по отношению к самой себе (О! Это мы все можем прекрасно!)

По отношению к другим – посторонним людям, к миру вообще.

Я расскажу удачный пример спонтанной сказкотерапии, которую провела одна моя знакомая мама со своей пятилетней дочкой.

Перенос остановки или «У тебя чё - проблемы?»

В прекрасном настроении обе они не ранним утром отправились на маршрутке по весёлым делам. Остановка, которую они всегда знали, была внезапно и без их ведома – перенесена в другое место. Молодая женщина спросила удивлённо водителя, когда подъезжала к знакомому месту: «А вы что тут не остановите?»

На что водитель в очень некрасивой манере ответил: «Остановка – там! Сама будешь платить штрафы!»

На какие-то невнятные писки моей клиентки водитель отпаририровал так: «У тебя чё – проблемы? Давай выходи!»

Очень некрасивая история, не правда ли? Вот один кирпичик в паззл «Мир состоит из опасных Уродов».

Но ведь с моей клиенткой была её пятилетняя дочь! Выйдя из машины, мама стала рассказывать девочке историю о том, как же этому молодому мужчине сегодня было плохо с самого утра – а может и раньше.

Как его поругал грубый начальник, какие у него проблемы с зарплатой и как он справедливо боится быть оштрафованным! Какая у него жена и дочь, за судьбу которых он боится и как у него сильно болит голова!»

В итоге девочка сказала маме: «давай вернёмся к этому дяде и извинимся перед ним и скажем, как мы его любим, чтобы он не плакал. И дадим ему денег».

На что мама очень грамотно сказала так: «Не нужно этого делать, дочь, ему это будет странно и даже не очень приятно. Он сейчас сильно расстроен. Но ты можешь за него помолиться».

Сама клиентка грустно добавила вот что: «Я почему-то интуитивно догадалась – в чём была его проблема на самом деле, раз он с такой ненавистью посмотрел на меня – молодую весёлую женщину. И даже догадываюсь, какое слово, возможно, бросила ему утром в лицо его бедная злая жена.

Но я же не могу произносить и объяснять пятилетней девочке такие понятия. Поэтому я вынуждена была рассказать ей «сказку»...

Вот – мгновенная «сказкотерапия», как пластырь, как перекись водорода на свезённую коленку! Вы скажете – примитивно? Это не сказка?

А какую банальную реакцию дали бы вы – без этой «примитивной» сказкотерапии»?

Что делать, если вы видите перед собой очень злого (патологически жестокого – на ваш взгляд) человека, которого реально боитесь?

Ну, во-первых,

не смотрите на такие фотографии. Вообще читайте поменьше новости СМИ. Потому что ну ведь не в жизни же вы встретили такого человека, не в лесу - один на один?

Ибо если бы это было именно так – вы бы не стали вопрошать: «Что делать, если...» Вы бы мгновенно побежали с криком «Мама!» Организм сам знает ответ на реальные опасности.

Но мы имеем нездоровую привычку «любоваться» патологическими личностями на безопасном от них расстоянии – например, листая новости в Интернет...

Если вы всё же увидели такого человека – вспомните немедленно евангельскую притчу о том, как Христос изгнал из безобразного бесноватого легион бесов и отправил их в море в стаде свиней.

Мысленно драматизируйте эту старую историю на свежем материале.

Представьте – как выглядел бы этот человек – исцелённый.

Просто допустите возможность, что такое – да – может быть.

Что нет «окончательных уродов» и человек таким вовсе не создан.

Вообще, нам нужно привыкать почаще обращаться к евангельским сюжетам и притчам – для пополнения сказкотерапевтического арсенала. А то ведь даосские притчи мы все знаем хорошо, а Евангелия?

Об этом мы и поговорим как раз в нашем – следующем материале.

А в заключение ещё раз подведём итог по «Анне Карениной».

Как только в очередной раз мир покажется вам «галереей уродов» – начинайте сказкотерапию для себя самого! Выхватывайте самый «яркий» сюжет.

Отвечайте на вопрос:

  • «Почему эти люди такие?
  • Почему они кажутся мне такими?
  • Не таков ли я сам?
  • Могу ли я испытать к ним обоснованное искреннее сочувствие?
  • Могу ли я испытать сейчас вместо ненависти к ним хотя бы – скорбь по их поводу?»

Ну а если это не вы, а кто-то другой сгенерировал тему «Мир – это мир уродов» – выключите для себя источник этого шума. Ведь (как учат нас писатели-классики) это есть предсмертный бред самоубийцы, а никакая не «жизненная позиция». Итак, тема вашей следующей сказки: «Попытка понять то, что меня отталкивает».Что отталкивает вас? Поведению людей всегда можно найти объяснение. Перестаньте «отталкиваться» от людей. Пишите вместо этого – добрые, исцеляющие ваши глаза – сказки! опубликовано .

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet