4. Функциональность. Если в первом акте на стене висит ружье, то в пятом оно должно выстрелить. Деталь должна быть необходимой и работать на общую идею.

Шукшин глубоко знал жизнь и людей, его выделяет необыкновенная наблюдательность. Это помогало ему при помощи отдельных штрихов изображать характер человека, поэтому художественная деталь имеет большое значение в творчестве Шукшина. В его произведениях нет ничего случайного. Жанр рассказа он довел до совершенства, он мог передать большое количество информации, а художественная деталь способствует сокращению объема.

Шукшин пишет свой рассказ не ради того, чтобы рассказать забавный анекдот или интересную историю. Главное для него - характер героя, который через этот эпизод раскрывается читателю. В основе рассказа лежит случай, который может быть как выходящим за рамки повседневной жизни -разрушение церкви, нападение волков - так и самым заурядным - обидели человека в магазине, или решил муж подарить жене сапожки, или поехал человек навестить брата в другой город, да не поладил с его женой... Важно, чтобы в этом эпизоде проявился человеческий характер.

Одним из средств характеристики является портрет. В произведениях писателя редко встречается детальное описание внешности персонажа. Часто облик героя характеризуется двумя-тремя фразами, либо те или иные его черты рассыпаны по страницам книги, что связано с интересом автора к внутреннему миру, к особенностям психологии. Рассказам В. М. Шукшина в большей степени свойственны «портреты-ремарки» (термин Л. Кричевской), отличающиеся сдержанностью и пластической выразительностью

Портрет не просто знакомит читателя с тем или иным героем, не только играет роль приема, посредством которого новое действующее лицо вводится в текст произведения, – он является одним из важнейших средств создания образа и раскрытия характера. В рассказах Шукшина мало описаний. Он очень лаконичен, начинает сразу с сути дела, внимателен к деталям, которые помогают в нескольких словах показать характер человека. Портреты героев он дает одним-двумя штрихами. Например, в рассказе «Мастер» скупые и выразительные портретные детали помогают представить Семку, попа, митрополита, Игоря Александровича: «Длинный, худой, носатый - совсем не богатырь на вид. Но вот Семка снимает рубаху, остается в одной майке, выгоревшей на солнце... И тогда-то, когда он, поигрывая топориком, весело лается с бригадиром, тогда-то видна вся устрашающая сила и мощь Семки. Она - в руках. Руки у Семки не комкастые, не бугристые, они - ровные от плеча до лапы, словно литые. Красивые руки. Топорик в них - игрушечный»; «крупный, седой старик, с неожиданно тоненьким голоском»; «молодой еще мужчина, красивый, с волнистой черной шевелюрой на голове и с ямочкой на подбородке».

Пейзаж не богат описаниями природы, но очень важен для раскрытия образа героя. Например, в рассказе «Чудик» интересен финал рассказа, когда Чудик, проделавший такой далекий путь к брату ради двух дней столь плачевно закончившегося гостевания, возвращается в родную деревню:
«Домой Чудик приехал, когда шел рясный парной дождик. Чудик вышел из автобуса, снял новые ботинки, побежал по теплой мокрой земле - в одной руке чемодан, в другой ботинки. Подпрыгивал и пел громко:
- Тополя-а-а, тополя-а-а...

С одного края небо уже очистилось, голубело, и близко где-то было солнышко. И дождик редел, шлепал крупными каплями в лужи; в них вздувались и лопались пузыри. В одном месте Чудик поскользнулся, чуть не упал». Чудик едет домой и, только выйдя из автобуса и побежав по теплой мокрой земле ("шел рясный парной дождик" – маленький, пейзаж, как бы, между прочим!), обрел душевное спокойствие.

Лаконичные описания природы поддерживают ощущение тоскливой, вяло текущей, заполненной каждодневными заботами деревенской жизни.

Не менее важна для писателя речь персонажей. Большую часть его рассказов занимает диалог. В диалоге герои пытаются найти понимание друг у друга, хотя им порой бывает очень трудно выразить себя. Посмотрим, например, как разговаривают Семка Рысь и Игорь Александрович в рассказе «Мастер». Они как будто говорят на разных языках, потому что ценят разные вещи. Для Семки важна, прежде всего красота - бескорыстная и бесполезная. А для Игоря Александровича важно, копия это или подлинник, представляет церковь историческую ценность или нет. Поэтому он и говорит, что «обманулся».

Диалоги в рассказах Шукшина часто превращаются в интеллектуальный поединок (несмотря на то, что герои его - отнюдь не интеллектуалы). Героям важно утвердить себя в мире, и зачастую они делают это в споре. Так тоже проявляется русский национальный характер, с его склонностью к философскому осмыслению жизни.

Язык шукшинских героев изобилует просторечными выражениями. Герои говорят так, как в жизни говорят простые деревенские люди. Авторская речь незаметно перетекает во внутренний монолог героев, а диалоги создают мир будничной деревенской жизни. Достоверность создается и с помощью деревенской речи, просторечий, диалектных слов, фразеологизмов («чурбаном уродился», «сгинь с глаз» и т.д.).

Ярко представить общую картину помогает и бытовая обстановка.

Шукшин показал обыденную, будничную жизнь, добивался максимального приближения к ней. Из маленьких штрихов он создавал реалистическую картину.

Особое внимание хочется обратить на использование цвета для раскрытия образов шукшинских героев.

В русском языке цвет того или иного предмета можно выразить с помощью прилагательных, для которых данный признак не является основным, то есть речь идет о переносном употреблении относительных прилагательных типа золотой, серебряный, свинцовый и т.д. Это подтверждается прилагательным золотой в рассказе В.Шукшина: Дровишки прогорели… Гора, золотая, горячая, так и дышала, так и валил жар ».

Нельзя не отметить своеобразное использование в произведениях В.Шукшина цветовых прилагательных с переносным значением.

Одна из важных отличительных черт языка прозы В.Шукшина – это употребление прилагательных цвета в составе просторечных фразеологизмов, имеющих эмоционально-экспрессивную окраску. Так, словосочетание елки зеленые в одном случае выражает досаду: Сашку опять затрясло. Он, как этот… и трясся все утро, и трясся. Нервное желе, елки зеленые («Обида») . В другом примере это словосочетание выражает удивление, недоумение: « Во, елки зеленые! Мысли у тебя. Чего ты? – еще спросил тот, помоложе ». («Хозяин бани и огорода») . Часто для выражения полного безразличия к тому, что может случиться, автор использует просторечное гореть синим огнем.

В произведениях Шукшина прилагательные, обозначающие цвет, употребляются в основном в прямом значении, обозначая цвет описываемого предмета или явления, автор очень тонко различает цветовые нюансы. С этой целью В.Шукшин использует в рассказах сложные прилагательные, образованные путем сложения двух прилагательных (иссиня-белые глаза, сизо-красные кишки, огненно-рыжая горка , ярко-красная ягодка , белоснежная внутрь ).

Более подробно хотелось бы остановиться на использовании прилагательного белый в рассказах «Волки», «Чудик», «Охота жить», «Мастер», «Микроскоп».

В современном русском языке прилагательное белый является одним из самых многофункциональных. Столь большой популярностью слово обязано, во-первых, своему первичному значению. «В древнейших русских памятниках оно является абстрактным цветообозначением, т.е. обладает способностью называть самые разные оттенки цвета (или, вернее, самые разные слабые оттенки хроматических цветов, близких к белому)» (Бахилина Н.Б. ).

Проанализируем прилагательное белый в рассказах В.Шукшина. В близком к разговорному, кратком, простом языке прозы В.Шукшина прилагательных не так уж много, однако они используются довольно метко, в соответствии с замыслом произведений и играют не последнюю роль в описании и передаче ценностной картины мира автора.

Прилагательное белый характеризуется неограниченной сочетаемостью. Определяя цвет окружающих предметов (вещей, явлений, растений, животных), элементы внешности людей (цвет кожи, волос), оно употребляется в прямом значении. Например, в рассказе «Волки» читаем: « В следующее мгновение все пять рвали мясо еще дрыгавшей лошади, растаскивали на ослепительно белом снегу дымящиеся клубки сизо-красных кишок, урчали, вожак дважды прямо глянул своими желтыми круглыми глазами на человека». Это прилагательное называет чистый, яркий, без примеси белый цвет.

Автор использует и другие способы уточнить белый цвет, например, сложные прилагательные, подчеркивающие белизну и содержащие сравнение со снегом. В рассказе «Сапожки» это отчетливо видно: « И полез грязной лапой в белоснежную, нежную… внутрь сапожка». Слово грязный выступает в роли антонима, еще более подчеркивая яркость белого цвета.

В этих примерах белый цвет в значении ‘белый как снег’.

А вот в другом рассказе читаем: « Вчера еще возились с ним в сене, а теперь лежал незнакомый иссиня-белый чужой мальчик». Здесь иссиня-белый указывает на трагическое событие – смерть.

В самом начале рассказа «Чудик» тоже использовано сложное прилагательное иссиня-белый, но оно обозначает цвет глаз.

Сложные прилагательные белый используется не только для названия очень светлой кожи, но и светлых оттенков волос и глаз. «Да вот же все тут лежали! – Чудик пытался строго смотреть круглыми иссиня-белыми глазами».

Слово белый используется и в переносном значении, например, в рассказе «Охота жить»: « Любил тайгу. Особенно зимой. Тишина такая, что маленько давит. Но одиночество не гнетет, свободно делается; Никитич, прищурившись, оглядывался кругом – знал, он один безраздельный хозяин этого большого белого царства».

Словосочетание белое царство передает смысл явления – тайги (в зимнее время). Действительно, тайга в зимнее время – это сказочное белое царство .

Прилагательное белый используется и как эпитет в рассказах В.Шукшина. Например, «Разлетелись наши детушки по всему белому свету». В этом примере белый свет воспринимается как близкий к фразеологизму белый свет, что значит, ‘весь огромный мир’, ‘вся земля’. Это позволяет В.Шукшину как бы расширить границы света до бесконечности. Прилагательного белый употребляется Шукшиным и с уменьшительно-ласкательным суффиксом -еньк- . Например, в рассказе «Микроскоп» употребляется слово беленький. Это обусловлено самим содержанием произведения, в котором главный герой – столяр Андрей Ерин – с помощью микроскопа исследует микробы, а их в силу «особого» размера «белыми» никак не назовешь. « Оглазела! Любую копейку в кармане найдет, а здесь микробов разглядеть не может. Они же чуть не в глаз тебе прыгают, дура! Беленькие такие…» . В других примерах прилагательное беленькие уже употребляется без существительного микробы : « И там этих беленьких кишмя кишело». В рассказе «Микроскоп» это совершенно не затрудняет понимание содержания произведения, а наоборот, является одним из приемов привлечения внимания к «беленьким» . Таким образом, «поведение» прилагательного белый в рассказах свидетельствует о его способности к выполнению определенного назначения.

Как используется цвет в повести «Калина красная» видно из диаграммы. Наиболее часто встречается цвет березы, и цвет весны, а также румяный, и зелёный, значима в повести и красная цветовая деталь. Для того чтобы понять какой характер Егора, его душу, Шукшин показывает восприятие героем весенней природы. То, что он отсидел - это не оскудило его внутренний мир, не испортило способности удивляться прекрасному, чувствовать сопричастность красоте окружающего мира. Он восхищается всем вокруг: « Воля и весна! Чего еще человеку надо?... Май мой синий! Июнь голубой!... » и читает стихи:

…в снежную выбель

Заметалась звенящая жуть.

Здравствуй ты, моя черная гибель,

Я навстречу тебе выхожу!

Город! Город! Ты в схватке жестокой

Окрестил нас как падаль и мразь.

Стынет поле в тоске…

Телеграфными столбами давясь…

Пусть для сердца тягуче и колко,

Эта песня звериных прав!...

…Так охотники травят волка,

Зажимая в тиски облав…

Чёрное и белое представляется как бы в схватке между собой. Грязное и чистое. О себе говорит Егор, когда читает эти стихи. Цветовые детали помогают понять сложность его мироощущения. Герой стихотворения готов погибнуть, но не отдаться чёрной гибели, чёрной тоске. Таков и Егор. Он предчувствует свою близкую смерть. Но сдаваться не хочет, поэтому последние дни свои живёт честно.

И мы видим человека, который весь светится изнутри. А автор сравнивает его с белой березой: «…чистый белый мир на черной еще земле, такое свечение!»

Воровская компания представлена нам в темных тонах. Вот один из воров: Губошлеп (автор не дает им имён, а только клички, что, по - моему мнению, красноречиво говорит об авторском отношении к героям). Вот детали из его портретного описания: «…весь он худой, как нож …» (нож- сталь - серый цвет) , «…страшный своей молодой ненужностью, весь он ушёл в глаза. Глаза горели злобой …». (Злоба - чёрный цвет) .

В описании Люсьен нет особых цветовых деталей. Ни тёмных, ни светлых. И, наверное, это правильно. У нее промежуточное место между светлым и тёмным. Она тяготеет к светлому, но ей нет там места.

А еще в этой повести очень значим образ берёзы. И это светлый, красивый образ. Вот как пишет Шукшин о берёзовом лесе : «... И такой это был чистый белый мир на черной еще земле, такое свечение». Чистота, свечение - вот что подчёркивает автор в этом образе. Особые отношения складываются у главного героя с берёзой. Береза, как и Егор, чиста душой, как заново рожденная, красивая, на фоне будничной, скучной жизни она празднично, необычно. Не зря герой так восхищается этим «белоснежным великолепием»: « Здорово! Ишь ты, какая… Невеста, какая… Жениха ждёшь?». В образе берёзы, таким образом, воплощено и значение невинности. Егор тянется к берёзе, он и умом, и сердцем понимает, что вся жизненная сила сосредоточена именно в этих значениях.

Образ главного героя и образ березы тесно переплетаются друг с другом. Даже убийство главного героя проходит тоже в березовом лесу. В чём смысл этого? Видимо, автор хотел подарить своему герою принадлежность к светлому, невинному миру хотя бы посмертно. Пусть хотя бы душа героя найдёт своё истинное пристанище.

А вот в описании Любы автор чаще использует розовые цвета. «…Она разрумянилась в бане... Такая она была хорошая…! » . Я думаю, этот цвет в её портрете вполне логичен. Он символ красоты, чистоты. Это цвет зари- утра- начала нового дня.

В повести много различных пейзажных зарисовок. Вот одна из них, описывающая природу накануне смерти Егора. Берёзовый лес весну во всей своей красе… «Горел над пашней ясный день, рощица на краю пашни стояла вся зелёная, умытая вечерним дождём…Густо пахло землёй… Земля собрала всю свою живую силу, все соки живые – и готовилась породить жизнь. И далёкая синяя полоска леса, и облако, белое, кудрявое, над этой полоской, и солнце в вышине - все была жизнь, и перла она через край …» . Всё здесь наполнено цветом: зелёное, синее, белое, жёлтое, коричневое – многоцветие поражает глаза. Наверное, ещё и поэтому он острее чувствует свершившуюся несправедливость. Разве можно в такой хороший, «живой» день отнимать жизнь у человека, который захотел жить нормально?!

Особое внимание хочу обратить на название повести: «Калина красная». Конечно же, в этом цветовом названии заложен определённый смысл, который является определяющим для всей повести.

Этот образ встречается только один раз в песне:

Калина красная,

Калина вызрела,

Я у залеточки

Характер вызнала.

Характер вызнала,

Характер - ой, какой,

Я не уважила,

А он ушёл к другой…

Калина красная – это дерево, налитое красным цветом. Красный цвет- это цвет печали… Грустный финал у этой повести.

Такова «Калина красная» - повествование о трагической судьбе Егора Прокудина, вора, который решил встать на новый, чистый, добрый путь.

В нем есть всё, что способно вызывать и гнев, и сострадание, и горькое раздумье о несложившейся жизни, о нравственных силах, не получивших разумного применения.…Испытав отторжение и одиночество, герой повести вернулся к людям, к жизни... В труде и приязни близких людей, казалось бы, обретена жизненная опора и перспектива нравственного исцеления. Однако судьба Егора трагична. Его убивают свои же друзья: «И лежал он, русский крестьянин, в родной степи, вблизи дома... Лежал, приникнув щекой к земле, как будто слушал что–то такое, одному ему слышное» . Проявление жестокости и произвола, своеволия и черствости, наблюдающиеся среди людей, вызывают обиду и боль у писателя. Таким образом, использование В. М. Шукшиным художественной детали, такой как цвет, добавили в его произведения некий колорит, окрашивающий ту или иную ситуацию в нужный цвет.

4.Заключение

Работая над темой: «Художественная деталь в прозе Шукшина», я сделала попытку исследовать творчество Василия Макаровича Шукшина, для этого прочитала критические статьи и сделала вывод о том, что художественная деталь многозначна, она создаёт эмоциональный фон произведения, помогает автору охарактеризовать героев, подтолкнуть читателя к оценке героев. Шукшин показывает обычную жизнь, а с помощью деталей указывает на скрытый смысл изображаемого.

На основании анализируемых произведений мной был сделан вывод о том, насколько важна художественная деталь для понимания произведения.

Также в ходе изучения данной темы я выяснила, что Шукшин является продолжателем традиций Пушкина, Гоголя, Достоевского, Чехова в русской литературе, развивая в своих произведениях образ "маленького человека" и традиции Лескова в его понимании "лишнего человека".

Мне очень понравилась работа над произведениями Василия Макаровича Шукшина. В дальнейшем я продолжу работу над другими рассказами, так как его рассказы учат нас жить.

Непреходящая ценность творческого наследия Шукшина, тайна его новизны, останутся неразгаданными ещё в течение долгого времени. «Рассказчик всю жизнь пишет один большой роман. И оценивают его потом, когда роман дописан и автор умер»,- писал В.Шукшин.

5. Использованная литература:

1. М.Вебер «Художественная деталь»
2. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке / Н.Б.Бахилина. – М.: Наука, 1975. – 285 с.
3. В.Ф. Горн “Василий Шукшин. Штрихи к портрету”; “Слово” М. 1993г.
4. В. Коробов “Василий Шукшин. Творчество. Личность”; “Советская литература” М. 1977г.
5. Кричевская Л. И. Портрет в прозе Пушкина // Филологические науки. – 1979. – № 3.
6. Г.В. Кукуева «Деталь как признак речевого жанра очерка в малой прозе В.М.Шукшина» БГПУ
7. Миронова С.В. Прилагательное «белый» в рассказах В.Шукшина: функционально-семантический аспект / Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2006.– Т.1.- C.95-97.
8. Шукшин В.М. Рассказы. Повести. М., - Дрофа, Вече, 2005
9. Шукшин В. М.Рассказы / В.Шукшин. – М.: Худ. лит., 1984.
10. Шукшин В.М. Штрихи к портрету. Барнаул, 1983.
11. Шукшин В.М. Мгновения жизни. М., Молодая гвардия, 1989

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него:

Как писатель В.М.Шукшин сложился необыкновенно быстро - практически с первых своих произведений. Его книги дали основание критике говорить о появлении в литературе "шукшинского" героя, "шукшинского" языка, "шукшинской" сфере действительности.

Цель данной работы - выявить языковые закономерности, составляющие основу малой прозы Шукшина, и установить: в чём проявляется своеобразие стиля писателя.

С первых строк рассказов Шукшина на читателя "обрушивается" шквал просторечных слов и выражений. Для писателя характерна приверженность к истокам народной речи, причем это постоянство зачастую находит свое отражение и в названиях произведений, например: "Чудик", "Стенька Разин", "Степка" и др. Элементы разговорной речи часто встречаются на страницах книг писателя: это и пословицы, и поговорки, и жаргонизмы, и изменённые формы слова, и неполные предложения, и диалогизация речи персонажей.

Обратимся к прошлому. Первыми, кто широко вводил в язык художественных произведений элементы разговорной речи, были А.С.Грибоедов и А.С.Пушкин. И у Грибоедова, и у Пушкина в речь героев широко вовлекались лексические, морфологические и синтаксические элементы устной разговорной речи.

В.М.Шукшин многое унаследовал из огромного опыта русской литературы. Имена Л.Н.толстого, Ф.М.Достоевского, Н.С.Лескова, А.П.Чехова, С.А.Есенина часто вспоминаются в той или иной связи, когда речь идет о Василии Макаровиче Шукшине.

Несомненно одно: истинный писатель вряд ли может состояться вне традиций. Настоящий художник, являясь новатором, опирается на духовный опыт своих предшественников. "Только впитав в себя опыт мировой литературы, писатель найдет манеру, одному ему свойственную",- говорил Шукшин.

Среди современных писателей, мастеров малой формы, В. М. Шукшину отведено почетное место. Его новеллистическое творчество - явление яркое и самобытное. Одной из особенностей авторского стиля - уход от сковывающего влияния фабулы в начале творческого пути("Сельские жители", "Светлые души"). Он пытался написать о людях, не связывая их заранее придуманными для них поступками, не заботясь о том, чтобы они участвовали в каком-нибудь нравоучительном происшествии. Простодушное письмо бабки Маланьи Васильевны к сыну, разговоры о предстоящей поездке к нему в Москву отразили жизнь деревни и мировосприятие её жителей: "Порассказали они нам, как летают на этих самолётах:А мы с Шуркой решили так: поедем уж летом на поезде. Оно, знамо, можно бы и теперь, но у Шурки шибко короткие каникулы получаются:"("Сельские жители").

Или рассказ "Демагоги", который представляет собой некую зарисовку, наполненную неторопливыми, трогательно-забавными разговорами деда и внука на рыбалке: "Сидели, скрестив по-татарски ноги, и глядели на огонь.

-:А так, значит, повез нас отец сюда, -рассказывал дед, -так я, слышь? - залез на крышу своей избы и горько плакал. Я тогда с тебя был, может, меньше. Шибко уж неохота была из дома уезжать:" ("Демагоги").

В.М. Шукшин в своих новеллах рассказывает случаи из жизни, самые обыкновенные, ничем не примечательные. Фабула и сюжет просты, но в то же время при чтении возникает второй план, который не сразу поддается истолкованию. Зачастую рассказы писателя носят притчевый характер.

Притча - старинное название назидательного рассказа о человеческой жизни в форме иносказания, аллегории.

При всем многообразии жанровых форм есть то, что их объединяет, - излюбленная нравственная проблематика и присущая только этому автору творческая манера, тот своеобразный почерк, по которому узнаешь каждую его страницу.

Объектом художественного исследования Шукшин избрал современную ему и родную алтайскую деревню, со всей её неустроенностью и вместе с тем с неизбывной тягой к добру, с наивным романтическим стремлением уйти от нудных, монотонных будней и сохранить при этом заветы стариков- жить по совести. " Для меня именно в селе - острейшие схлесты и конфликты. И возникает желание сказать свое слово о людях, которые мне близки," - признавался В.М.Шукшин.

Писатель погружен в быт, житейские заботы своих односельчан. Он всегда рядом со своими персонажами, он "свой" для них, живет их печалями и: мечтами. Шукшин знает деревенскую жизнь изнутри, не понаслышке, в деталях. Неслучайно один из литературных критиков назвал сочинения Шукшина "голосом народной толщи". С первых строк замечательных рассказов - зарисовок читатель погружается в атмосферу народной речи, образной, неподражаемой, которая прослеживается и в названиях самих произведений, например, "Чудик", "Забуксовал", "Стенька Разин", "Миль пардон, мадам!".

В литературном творчестве В. М. Шукшина в известном смысле прослеживается преемственность традиций русской классики, в том числе Н.С. Лескова и А. П.Чехова. Действительно по житейским судьбам, по самостоятельности в поступках и суждениях, по своей жизнестойкости, по открытости, непосредственности души герои Шукшина сродни лесковским персонажам. Характеры, увиденные в жизни, писатель развивает, дорисовывает, досконально исследует, обнажая душевную красоту простого человека.

В новеллистической прозе писателя обращает на себя внимание его лексика, работа автора над словом и со словом; очевидна обдуманность в подборе языкового материала, мотивированность их употребления, так в рассказе "Стенька Разин" читаем: "у Васёки перехватывает горло от любви и горя. Он понимал Захарыча. Он любил свои родные края, горы свои, Захарыча, мать: всех людей. И любовь эта жгла и мучила - просилась из груди." ("Стенька Разин")

В данном этюде автор передает душевное состояние своего героя от услышанной песни про Ермака. Чтобы читателю предалось внутреннее состояние Васёки, вся широта его натуры, писатель прибегает к выразительным метафорам: "перехватывало горло от любви и горя", " : и любовь эта жгла и мучила - просилась из груди", " рухнул на колени грозный атаман, и на глаза его пала скорбная тень". ("Стенька Разин"). Следует отметить, что метафоризация речи у Шукшина близка к народно - поэтической, что особенно ярко проявилось в раннем творчестве художника. Обратимся к одному из лучших рассказов раннего Шукшина, во многом автобиографичном, "Далекие зимние вечера": "пока Ванька отряхивается, мать утаптывает снег вокруг берёзки. Потом, скинув рукавицы, делает первый удар, второй, третий:Берёзка тихо вздрагивает и сыплет крохотными сверкающими блёстками. Сталь топора хищно всплескивает холодным огнём и раз за разом всё глубже вгрызается в белый упругий ствол".

Метафорические эпитеты: "крохотными сверкающими блёстками", "горячий туман застилает ему глаза", "ударил обухом по её звонкому крепкому телу", "туча снега"; метафоры: "берёзка тихо вздрагивает", "сталь топора хищно всплёскивает", "топорище рвется из рук"; сравнения: "угодил с головой в сугроб, как в мягкую холодную постель", " сталь топора хищно всплёскивает холодным огнем" - все эти выразительные средства языка помогают писателю передать ясный душевный мир двенадцатилетнего мальчишки, чьё детство пришлось на суровые годы войны и которому довелось на себе испытать все тяготы изнурительной работы наравне со взрослыми.

В данном рассказе Шукшина наряду с эпитетами и метафорами большую роль играют сравнения, причем как союзные("пятна света, точно маленькие желтые котята"), так и в форме творительного падежа, например: ": а на дороге лежит лиса. Лежит себе калачиком и хоть бы хны:", " по избе голубыми волнами разливается ласковое тепло". Сравнения передают светлый мир детства, помогают увидеть и почувствовать душу самого писателя, создают лирическую тональность повествования.

Творчество В.М.Шукшина, как и творчество В.Астафьева, В.Белова, В.Распутина, развивалось в русле разговорного народного языка. Так причудливо вплетаются в современный литературный язык произведений писателя диалектизмы и жаргонизмы, неологизмы и просторечные слова, что возникает это чудо-язык Шукшина, ни на чей не похожий, необычно красочный, живой, динамический.

В языке писателя трудно установить грань между литературным языком и повседневным, разговорным - они неотделимы. Это в первую очередь относится к сказовой манере, характерной для многих его произведений.

В языке персонажей шукшинских рассказов много местных слов, искаженных грамматических форм, например: "Порассказали они нам: такие порядки в этой авиации", "А телеграмму аннулироваем"; "Тут огород пойдет, свиннота разная", "Шибко уже страшно"

В рассказе "Стенька Разин" встречаемся со следующими просторечными формами слов, подчеркивающими индивидуальность главного героя - Васеки: "Работа над Стенькой Разиным продвигалась туго. Васёка аж с лица осунулся".

"Когда "делалось", он часами не разгибался над верстаком".

"-Я всё про людей знаю, - Васёка гордо посмотрел сверху на старика. - Они все ужасно простые".

Своё отношение к героям лирических новелл автор передаёт с помощью словообразовательных элементов - уменьшительно-ласкательных суффиксов, например: "Дед тоже засмеялся и зябко поёжился. - Замерз? Сейчас костёрчик разведём!" ("Демагоги")

В автобиографическом рассказе "Далёкие зимние вечера" встречаемся со следующими примерами слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами: "Берёзка гудит и гнётся в такт шагам:Мужичок ты мой маленький, мужичок:Потерпи маленько" При описании персонажа, незаслуженно обидевшего сирот, автор использует слова с негативно-оценочной окраской: "Мать посмотрела в тёмное окно и вздохнула: - Обманул нас Филиппушка:образина косая! Пойдем в березник, сынок."

Ориентация автора на "живую", непринуждённую речь героев, употребление элементов разговорной речи обусловлено и правдивым описанием быта и нравов сельских жителей, а также раскрытием внутреннего мира современного "маленького человека". Литературные критики и исследователи прозы Шукшина подметили преемственность его стиля со стилистикой прозы А.П. Чехова.

Прежде всего - это лаконичность формы, краткость. Экспозиция рассказов В.М.Шукшина очень сжата - всего несколько строк и персонажи стремительно вводятся в действие: "Его звали - Васёка. Васёка имел:24 года от роду, один восемьдесят пять рост, большой утиный нос: и невозможный характер". ("Стенька Разин")

"Под Москвой идут тяжёлые бои. А на окраине далёкой сибирской деревеньки крикливая ребятня с раннего утра режется в бабки." ("Далекие зимние вечера")

"Солнце клонилось к закату. На воду набегал ветерок, пригибал на берегу высокую траву, шебаршил в кустарнике." ("Демагоги").

Простота экспозиций новелл писателя и их сжатость несут на себе необыкновенную идейную насыщенность, умение сказать людям всё самое необходимое.

Главным организующим началом любого художественного произведения служит синтаксис. Рассмотрим некоторые элементы синтаксиса в языке художественных новелл писателя.

В ряде рассказов Шукшина в речи его героев нередко наблюдается расположение слов, типичное лишь для устной речи, которая, как известно, отличается исключительным своеобразием в порядке построения фразы. К наиболее часто встречающимся случаям можно отнести следующие:

Препозитивное расположение зависимых членов по отношению к "господствующим словам"; где обычной, литературно-книжный порядок слов требует постпозиции;

Инверсия главных членов.

Обратимся к следующим примерам: "Поклон Павлу Сергеевичу передавайте"("Сельские жители"). Постановка дополнения впереди сказуемого создает дистантное расположение главных членов, характерное для устной речи.

В том же рассказе мы сталкиваемся и с таким случаем: "Но характеры у них были вовсе несхожие." "Я тут посоветовалась". Указанное словорасположение (разрыв составного именного сказуемого обстоятельством) свидетельствует об использовании Шукшиным обратного порядка слов в качестве одного из средств выражения авторской позиции в художественных новеллах.

Использование повествовательного порядка слов там, где должен быть описательный и описательного там, где должен быть повествовательный также придаёт разговорную окраску речи, передает интонацию медлительного, неторопливого рассказа. В таких случаях на первом месте оказывается логически выделяемое слово, например: "Дорогой сынок, Паша, поговорила я тут с соседями:" "Солнце клонилось к закату. На воду набегал ветерок, пригибал к берегу высокую траву:Камнем, грудью вперед, падали на воду чайки:Вижу, под обрывистым берегом, плескалась в вымоинах вода. Вдоль берега шли двое: старик и малый лет десяти - Петька". ("Демагоги")

В целом различные инверсии, характерные для устной речи, наиболее широко используются писателем как в речи персонажей, так и в речи повествователя. Следует отметить и такой факт, что инверсия в рассказах Шукшина создает особый ритм фраз, ритмомелодический рисунок, предполагающий вдумчивое, осмысленное прочтение и постижение авторской мысли.

Уже отмечался тот факт, что писатель многое унаследовал от творческой манеры Н.С.Лескова, в частности, обращение Шукшина к сказовой манере повествования. Одной из основных составляющих сказовой манеры является широкое использование однородных членов предложения. С их помощью рисуются детали общей картины, единого целого, передаётся динамика действий, образуются ряды эпитетов, обладающих большой экспрессивностью и живостью.

Так, в рассказе "Далекие зимние вечера" мы видим, что встречаются конструкции однородных членов как с союзами, так и без союзов. Обратимся к примерам: "Мишка играет спокойно, уверенно. Прежде чем бить по кону, он снимает с правой руки рукавицу, сморкается по-мужичьи на дорогу, прищуривает левый глаз:прицеливается:"

Данные конструкции образуют незамкнутый ряд и не имеют характер исчерпывающего перечисления. Такие предложения характерны для спокойной повествовательной речи.

В рассказах писателя широко представлена парцелляция как главных членов предложения, так и второстепенных. Группы слов, оторванные от базового предложения, приобретают самостоятельность отдельного высказывания, с их помощью автор выделяет наиболее важные моменты в сообщении, например, в рассказе "Сельские жители": "Приедет после Нового года. Точка. С Шуркой."

"То ж, если что сломалось, топором лежит вниз. Тут уж сразу:И костей потом не соберут."

"Вот так. Не тоскуй, Шурка. Летом поедем."

В рассказе "Демагоги":

"Ей, наверно, двадцать так. А она уж столько понимает. Почти с моё."

"Здесь одна девка утонула. Раньше ещё, когда я молодой был."

"Она здесь лежала?- Петька показал глазами на берег.

Где-то здесь. Я уже забыл теперь. Давно это было."

"Хорошая девка была. Шибко уж красивая."

Парцеллирование у писателя тесно связано с общим изменением ритмомелодического рисунка произведения, обнаруживается тенденция к сжатости, экономности высказывания, и вместе с ним к ёмкости и эмоциональной насыщенности. Автор воспроизводит интонацию живой разговорной речи, а вслед за этим - образ главного героя.

Анализируя особенности стиля В.М.Шукшина, особо хочется сказать о своеобразии его пунктуации, которое отразилось в силе и энергии синтаксиса. Очевидно, что в рассказах писателя большая роль принадлежит таким знакам, как многоточию и тире.

-":Я ему на это отвечаю, слышь:"

"Демагоги"

-":Часов в 11 к ним пришел Егор Лизунов, сосед, школьный завхоз"

- ":Поближе туда к осени приедет" ("Сельские жители")

- ":Одиннадцать, двенадцать:А лоботрясам, думаешь, хуже?"

- ":Спустились по крутому взвозу к реке. На открытом месте гуляет злой ветер"

("Далёкие зимние вечера")

- ":Ванька с матерью быстро распилили березки:"

-":С работы Васека шагал всегда быстро"

-":Работа над Стенькой Разиным продвигалась туго"

("Стенька Разин")

В данных примерах многоточие не указывает на пропуск слов, знаков препинания, а подчеркивает незаконченность авторской мысли, намеренно интригующего умолчания, что также характерно для синтаксиса разговорной речи.

Экспрессивной функцией характеризуется и тире, к которому Шукшин активно прибегает в своей художественной прозе. Этот знак несет на себе эмоциональную нагрузку, динамичность, быструю смену событий. Например: "Садитесь только подальше от кабины - в хвост - и летите." "Ничего, не робейте - летите" ("Сельские жители")

"Как тебя еще земля держит?

Ничего, держит, - спокойно сказал Мишка. - Не хочешь - не надо."

("Далекие зимние вечера")

С помощью тире обозначается у писателя и неожиданное присоединение, например: "Васёка взял подкову, сделанную стариком, попробовал тоже погнуть её - не тут-то было" ("Стенька Разин")

В его сказовой манере особая роль принадлежит диалогам. Особенность языка писателя проявилась в отражении непосредственной, зачастую наивной речи персонажей, с одной стороны, с другой - эмоциональность и экспрессивность их диалогов.

С помощью диалогизации сопоставляются позиции: "читатель и исатель". Обратимся к рассмотрению конкретных примеров:

"Захарыч долго стоял над работой Васёки:не проронил ни слова. Потом повернулся и пошел из горлицы. И тотчас вернулся.

Хотел пойти выпить, но:не надо.

Ну как, Захарыч?

Это:Никак. - Захарыч сел на лавку и заплакал горько и тихо.- Как они его:а? За что же они его?!...

Васёка мучительно сморщился и заморгал.

Не надо, Захарыч:

Что не надо-то?...

Они же дух из него вышибают!..."

("Стенька Разин")

Всё содержание диалога - развёртывание основной темы произведения: исключительная талантливость человека из народа, его душевная красота, воплощенная в искусстве резчика. В диалогах Шукшина средствами речевой изобразительности создается и узнается портрет участников разговора. Наличие обращения "Захарыч", парцелляции "Это:никак..", неполные предложения "Как они его:а? За что же они его?" придают репликам героев свойство устного, непосредственного, "неподготовленного" слова. Хочется отметить, что при создании диалогизации как ведущего стилистического приема в рассказе, автор включает в каждую реплику героев свой эмоциональный центр, что особенно важно для постижения мысли писателя.

Следовательно, диалог формирует читательское восприятие, осуществляет связь "автор-произведение-читатель":"Я знаю, когда я пишу хорошо: когда пишу и как будто пером вытаскиваю из бумаги живые голоса людей,"- говорил писатель.

Таким образом, постигая творческую манеру повествования В.М. Шукшина, мы постигаем разнообразные характеры людей из глубинки, их мысли, чувства, поступки. Вслед за В. М. Шукшиным учимся любить эту землю, что зовётся Россией.

дипломная работа

1.1 Своеобразие творчества В.М. Шукшина

О героях В. Шукшина и о нём С. Залыгин писал: "Всё, что его окружало, - все люди и факты становились для него предметом искусства, казалось ли это ссоры с вахтёром в больнице или изучение биографии и деяний Степана Разина. Исключений нет… У него не было и тени умиления или заискивания ни перед своими героями, ни перед самим собой. Больше того, он был очень суров в отношении и к ним, и к себе той суровостью, которая неизбежна, если писатель понимает и знает людей и не делает особого исключения для себя, если он хочет, страстно желает, чтобы не только им было лучше, но чтобы и они сами тоже были лучше… А его герои никогда не обижались на него за это. И он, и они всегда ставили перед собою вопрос: Что с нами происходит?" (Залыгин, 9, 11). Таким образом, С. Залыгин подчеркнул тесную связь героев В. Шукшина и его самого с жизнью и в то же время выделил особенность их характера: пытливость, интерес к жизни. В этой своей статье он отметил и не изученность творчества писателя: "Всё, что критики не очень художественно называют "художественным разбором" произведений искусства, для творчества Шукшина ещё впереди. Время для них ещё не настало, оно, может быть, только-только настаёт" (Залыгин, 11). С того времени, как была написана эта статья С. Залыгина, прошло тридцать лет и много в творчестве В.М. Шукшина проанализировано критиками и учёными. Теперь о нем существует много работ таких известных исследователей, как Л. Аннинский, В. Гусев, Л. Емельянов, В. Лакшин, Г. Митин, В. Рассадин, Ю. Тюрин, А. Урбан, В. Чалмаев и др.

Прежде чем анализировать художественные особенности сказок В. Шукшина, следует рассмотреть, как изменялись герои В. Шукшина и его отношение к ним, а значит и то, какие изменения происходили в художественном мире писателя, каковы художественные особенности его прозы в целом.

По мнению литературоведов В.М. Шукшин как писатель начинался со сборника рассказов "Сельские жители" (1964). В нём он заявил о себе как мастер деревенской прозы, и все рассказы посвящены Алтайскому краю и его землякам. Его интересуют не столько быт его героев, сколько их характеры: красота и чистота помыслов и поступков. При этом в повседневной жизни автор стремится увидеть необычное и героическое. Таков, например, Гринька Малюгин, молодой шофер из одноимённого рассказа. Рискуя жизнью, он уводит горящий грузовик в реку - подальше от баков с бензином. И когда он попадает в больницу и к нему приходит корреспондент, чтобы написать о его подвиге, Гринька больше всего боится громких слов и нескромности.

В. Шукшин начинает изучать человека внешне непримечательного, ориентируясь на традиции русской классической литературы - "маленького человека". Так, в рассказе "Шире шаг, маэстро" остро ощущаются, например традиции А.П. Чехова: молодой врач Солодовников, оказавшись в сельской глуши, подобно Ионычу чувствует, как мелкая обывательская среда медленно, но настойчиво и крепко поворачивает всю его жизнь к "болотной жизни". Он ещё порой стремится себя взбадривать: "Шире шаг, маэстро!" Но всё идет к тому, что этот шаг становится всё более мелким.

Герои раннего Шукшина, как правило, выражают себя в диалогах и действиях. Авторские оценки при этом чаще всего отсутствуют. Многие рассказы имеют острый сюжет и являются новеллами, причём фабула ослаблена, а язык отличается лаконизмом и ёмкостью.

Однако уже в другом сборнике рассказов "Там, вдали" (1968) сельские жители лишены авторской симпатии и поэтизации. В характерах своих героев В. Шукшин обнаруживает такое "половодье чувств", которое порождает грубую силу, своеволие, эгоизм, порождает разрушительное начало. В таких рассказах, как "Волки", "Стенка", "Охота жить", "Змеиный яд" и др. зачастую появляется авторская ирония по отношению к персонажам. Нередко открывается и катастрофический характер игры фортуны. Вот рассказ "Волки". Иван Дегтярёв, колхозный работяга едет в лес с тестем в холодную зимнюю пору за дровами. В результате их настигают волки, и тесть бросает зятя, который чудом остаётся жив. В этом рассказе начинают проявлять себя некоторые сказовые сюжетные линии, как и другие сказовые элементы. Герой рассказа Иван (главный герой русской народной сказки) - нелюбимый зять едет в зимнюю стужу в лес, - едет под давлением тестя, обвиняющего его в лености, а далее Ивана тесть бросает в лесу, почувствовав для себя опасность - трусливо бежит, не оставив ему даже орудие защиты - топор. Но Иван в борьбе со злой силой - с пятью волками - оказывается победителем. Такая сюжетная линия: ленивый Иван, оказавшийся в экстремальных обстоятельствах находчивым и сильным, и хитрый расторопный Наум, оказавшийся трусом, ассоциируется с русской сказкой.

Э.В. Померанцева сказку определяет так: "Это один из основных жанров устного народного поэтического творчества, эпическое, преимущественно прозаическое художественное произведение волшебного, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел… Сказка всегда оптимистична: добро здесь почти всегда побеждает, злые силы терпят поражение, нередко осмеиваются" (Померанцева, 87). Исходя из такого определения, многие рассказы по развитию сюжета у В. Шукшина близки к "сказовым формам".

В последнем письме в издательство "Молодая гвардия" В. Шукшин писал: "Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвёл в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту… Мы из всех исторических катастроф вынесли и сохранили в чистоте великий русский язык, он передан нам нашими дедами и отцами… Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наше страдание - не отдавай всего этого за понюх табаку" ("Молодая гвардия", 1974, №2). Примечательно, что в этом письме писатель ставит сказки русского народа рядом с его победами и страданиями, - тем самым придав им глубокое жизненное значение.

Новый поворот в изображении героя, а вместе с этим и в самом художественном мире В. Шукшина особенно стал заметен в сборнике рассказов "Земляки" (1970). В нём отчётливо просматривается авторская устремлённость к художественному исследованию человеческих судеб, которые, как правило, складываются весьма драматично. При этом характеры персонажей предстают неожиданными, дисгармоничными, а душевная жизнь людей проходит в смятении и разладе. Зачастую они стоят перед выбором в жизни, - но не между добром и злом, а между злом большим и меньшим, и тогда их поступки оказываются за рамками общепринятой нормы.

В качестве примера обратимся к рассказу "Миль пардон, мадам!", который особенно свидетельствует об эволюции В. Шукшина. Герой рассказа Бронька Пупков, участник войны (с санитарным батальоном прошёл всю войну), охотник, знающий все звериные тропы и "неуёмный рассказчик" о том, как он покушался на Гитлера - никакие угрозы местных властей, обвиняющих его в извращении отечественной истории, не могут остановить заядлого рассказчика, как только приезжают горожане поохотиться, Броньку местные жители тут же рекомендуют им в качестве "экскурсовода", предчувствуя заранее как он их "потешит". Рассказ Броньки похож скорее на авантюрную сказку, где себя он выдаёт за исключительную героическую личность. При этом в рассказе исключается место действия, и обстоятельства открываются нетипичные для исторического действия. Всё произведение заполнено развёрнутым монологом героя - что свидетельствует о перемене в поэтике писателя. В момент своего рассказа герой настолько вдохновляется, что слушатели начинают ему верить. Вот некоторые фрагменты его рассказа и характеристика образа: "Глаза у Броньки сухо горят, как угольки поблёскивают. Он даже алюминиевый стаканчик не подставляет - забыл. Блики огня играют на его суховатом правильном лице - он красив и нервен. - Не буду говорить вам, дорогие товарищи, как меня перебросили через линию фронта и как я попал в бункер Гитлера. Я попал! - Бронька встаёт. - Я попал! Делаю по ступенькам последний шаг и оказываюсь в большом железобетонном зале. Горит яркий электрический свет, масса генералов… Я быстро ориентируюсь: где Гитлер? - Бронька весь напрягся, голос его рвётся, то срывается на свистящий шёпот, то неприятно, мучительно взвизгивает…

Сердце вот тут… горлом лезет. Где Гитлер?! Я микроскопически изучил его лисью мордочку и заранее наметил, куда стрелять - в усики. Я делаю рукой "Хайль Гитлер!" В руке у меня большой пакет, в пакете - браунинг, заряженный разрывными отравленными пулями. Подходит один генерал, тянется к пакету: давай мол. Я ему вежливо ручкой - миль пардон, мадам, только фюреру. На чистом немецком языке говорю: фьюрер! - Броня сглотнул. И тут вышел он. Меня как током дёрнуло... Я вспомнил свою далёкую Родину… Мать с отцом… Бронька некоторое время молчит, готов заплакать, завыть, рвануть на себе рубаху…

Ну?.. - тихо просит кто-нибудь.

Он идёт ко мне навстречу. Генералы все вытянулись по стойке "смирно"… Он улыбался. И тут я рванул пакет… Смёешься, гад! Дак получай за наши страдания! За наши раны! За кровь советских людей! За разрушенные города и сёла!.. Бронька кричит, держит руку, как если бы он стрелял. Всем становится не по себе. - Ты смеялся!? А теперь умойся своей кровью, гад ползучий!! - Это уже душераздирающий крик. Потом гробовая тишина… И тут шёпот, торопливый, почти невнятный: - Я стрелял… - Бронька роняет голову на грудь, долго молча плачет… И опять тихо, очень тихо, с ужасом говорит:

Я промахнулся. Все молчат. Состояние Броньки столь сильно действует, удивляет, что говорить что-нибудь - нехорошо" (Шукшин, 1975, т. 1, 121).

Такого героя в русской литературе ещё не было. Он не только разыгрывает невероятный спектакль, но скорее сам начинает в момент рассказа верить в собственно придуманную ложь, да и слушатели вне решительность: не знают - верить или нет, настолько неправдоподобный спектакль разыгран убедительно, но для Броньки - это не спектакль. Это стимул жизни, её смысл. Без этого он жить не может. В. Сердюченко о героях Василия Шукшина такого плана писал: "Стремление во что бы то ни стало выразить себя как личность, самоутвердиться хотя бы и во вред своей репутации и житейскому благополучию постоянно ставит героев Шукшина в трагикомическое положение… Перед нами всё та же жажда духовной самобытности, личностного самоуважения, выливавшаяся в уродливую форму геростратовых оговоров" (Сердюченко, 242).

Жажда духовной самобытности диктует Броньке Пупкову такой вымышленный подвиг, который по своей логике совершенно расходится с правдоподобностью: как попал он в "ставку" Гитлера, об этом он не рассказывает (вероятно, фантазии не хватает для такого представления), сам рассказ героя о встрече с Гитлером и его "патетическая речь" вызывают смех по своей сути. Однако герой писателя не придуман - он взят из самой жизни. Известно, что на первый план у В. Шукшина всегда выступало утверждение правды в искусстве. В то же время для него "логика искусства" и "логика жизни" - два разные понятия. О сценарии рассказа "Земляки" сам писатель отозвался, как о неудаче, так: " Подобное, конечно, бывает, но так не должно быть в искусстве" (О Шукшине, 182). Т. е. он считал недопустимым в искусстве фотографичность, натурализм и упрощенность. Это отметил в его творчестве критик Г. Митин: "Правда искусства по Шукшину есть творческая правда художника, а не копииста" (Митин, 245).

Со временем писатель переходит к созданию более обобщённых типов, изображая через "единичное" - "общее".

В сборнике "Характеры" (1973) этот переход закрепился; в нём представленные герои отличаются яркой индивидуальностью. При этом возникает или неприятие "стихийных" персонажей ("Срезал"), или полемика с демагогами ("Забуксовал"), различного рода рвачами, эгоистами и бюрократами ("Хмырь", "Три грации", "Хозяин бани и огорода"). Эволюция писателя пошла по пути "всеобщей культуры": ему теперь дорога культура, не делится на деревенскую и городскую, а невежество и отсталость ненавистны, независимо от географических границ. Всё чаще писатель анализирует характеры, не прикреплённые к демографическим параметрам и социальной принадлежности. Один из его героев - Ванька Тепляшин очень точно выразил позицию В. Шукшина к своим персонажам: "Надо человеком быть". В то же время в рассказах писателя формируются такие типологические образы, в которых открываются вечные образы блудного сына, дурака, сумасброда, хама, или, как отмечает Е.С. Роговер, "просто гада", который "становится вариантом мещанина и агрессивного разрушителя", в то время как дурак имеет "свою модификацию - чудика" (Роговер, 445). Впервые такой образ "дурака" появился в одноимённом рассказе В. Шукшина в 1967 г. и далее не исчезал уже из его творчества. Таковы его рассказы разных периодов - "Микроскоп", "Письмо", "Постскриптум", "Жена мужа в Париж провожала", "Мнение" и др.

Однако, несмотря на эволюцию героев в творчестве В. Шукшина, любимыми его героями остаются "чудики", "странные люди", жизненные ценности которых не совпадают с обывательскими. Они могут быть смешны и забавны, порой даже трагичны, но в них, как правило, исключается чувство стяжательства, злобы или зависти. О таких героях В. Шукшин говорил: "Мне интереснее всего исследовать характер человека - недогматика, человека, не посаженного на науку поведения. Такой человек импульсивен, поддаётся порывам, а следовательно, крайне естественен. Но у него всегда разумная душа" (Шукшин, 1979, 289). Такие герои писателя заключают в себе не только духовную неудовлетворённость, но и вечную тоску русского человека по смыслу человеческой жизни. Они постоянно сталкиваются с искусственностью городской жизни, которая разрушает человеческую индивидуальность. Их своеобразие в том, что они вырываются за рамки обывательского существования, где все люди живут одинаково и похожи друг на друга. Так, в рассказе "Чудик" герой, прилетев к месту назначения, шлёт жене телеграмму: "Приземлились. Ветка сирени упала на грудь, милая Груша меня не забудь". После того как телеграфистка отказалась послать такую телеграмму и переделала её, оставив всего два слова: "Долетели. Васятка", у героя внутри "что-то оборвалось" оттого, что его чуткая душа не была понята. Впрочем, её у Ивана Князева, "сельского чудака", как прозвала его и жена, никто понять не может. У него всегда что-нибудь "случается". Вот он приходит в магазин и обнаруживает кем-то утерянные 50 рублей, он их отдаёт продавщице со словами: "У нас такими деньгами не разбрасываются", а, выйдя из магазина, обнаруживает, что это были его деньги, но возвратиться за ними, ему не позволяет его деликатность. Или, приехав к брату на Урал, с которым не виделся 12 лет, и встретив открыто враждебный взгляд невестки, решил "угодить" ей своим ремеслом: на загляденье раскрасить детскую коляску - что вызвало окончательный разрыв с нею, и ему прощалось немедленно уехать. Когда автор обнажает такие поступки своих героев - "чудиков", вся их странность и чудаковатость исчезает и открывается их индивидуальность с "комплексами" редких человеческих качеств, непохожих на окружающую массу людей. Таков, например, и красавец Спирька Расторгуев, бесшабашный, беспечный и в то же время обладающий щедрой и чуткой душой. Когда его оскорбляет и избивает "городской пришелец", он не выдерживает такого унижения и стреляется.

В. Шукшина привлекают более всего герои думающие, страдающие, живущие напряженной духовной жизнью. В основе его рассказов - случай, который даёт возможность герою проявить свой характер, свою нравственную позицию. Поступок героев В. Шукшина - это своеобразное чудачество, что сближает таких персонажей с героями народных сказок. Внешняя простодушность, беззаботность в определённые моменты и при определённых обстоятельствах оборачиваются неожиданными, скрытыми внутри силой и щедростью натуры.

На обсуждении фильмы "Калина Красная" В. Шукшин утверждал: "Если герой гладит березки и ласково говорит с ними, то он всегда делает это через душу… Как крестьянин, мужик, он трезвого ума человек, просто и реально понимает мир вокруг, но его в эти дни очень влечёт побыть одному, подумать. А, думая, он поглаживает берёзку… ему при этом как-то спокойнее, он и поглаживает и говорит при этом всякие необязательные слова, но это для того, чтобы подумать" (Шукшин, 2000, 12). В ответ на это мнение писателя М. Черняк заметил: "Весь художественный мир в рассказах Шукшина связан с думой. И время он избирает такое, когда думается" (Черняк, 67). Очень своеобразно такое время описано в рассказе "Горе": его очень чутко чувствует рассказчик, услышав плач старика, у которого умерла жена: "бывает летом пора: полынь пахнет так, что сдуреть можно. Особенно почему-то ночами. Луна светит, тихо… неспокойно на душе и думается в такие огромные, светлые, ледовитые ночи вольно, дерзко, сладко. Это даже не думается, что-то другое: чудится, ждётся, что ли. Притаишься где-нибудь на задах огородов, в лопухах, - сердце замирает от необъяснимой, тайной радости. Жалко, мало у нас в жизни таких ночей". Примечательно, что рассказ завершается такой же картиной лунного света: "В окна всё лился и лился мёртвый торжественный свет луны. Сияет!.. радость ли, горе ли тут - сияет!" (Шукшин, 1975, т. 1, 78).

Есть у В. Шукшина два ключевых образа, которые проходят через его рассказы и романы - покой и простор. Покой приходит к тому, кто понял жизнь, кто добрался до её тайны, постиг её умом и сердцем. О своём герое в рассказе "Алёша Бесконвойный" писатель пишет: "Последнее время Алёша стал замечать, что он вполне осознанно любит. Любит степь за селом, зарю, летний день… Стал случаться покой в душе - стал любить. Людей труднее любить, но вот детей и степь, например, он любил всё больше и больше" (Шукшин, 1975, т. 1,). Что же касается "простора", он характеризует у В. Шукшина всё чаще художественную реальность, окружающую героя. Иван Князев, возвратившись из неприветливого города к себе домой - в деревню - с чувством восхищения замечает: "А простор такой, что душу ломит". В этих словах заключён внутренний мир "чудиков" В. Шукшина. Как правило, покой его герои обретают, пройдя через испытание городом, а "простор" чувствуют в сравнении с городским узким пространством. В связи с этим возникает проблема интеллигентности, о которой писатель высказался так: "Начнём с того, что явление это - интеллигентный человек - редкое. Это - неспокойная совесть, ум, полное отсутствие голоса, когда требуется - для созвучия - "подпеть" могучему басу сильного мира сего, горький разлад с самим собой из-за проклятого вопроса: "Что есть правда?", гордость и сострадание судьбе народа. Неизбежное, мучительное. Если всё это в одном человеке - он интеллигент. Но и это не всё. Интеллигент знает, что интеллигентность не самоцель" (Шукшин, 2000, 16). Писателя беспокоит новые негативное явление, которое всё острее возникает в связи с миграцией сельского населения в городскую среду, с внешним восприятием её культуры, и в связи с этим деградацией личности. В то же время он замечает, как и в самой деревне в результате разрыва с её исконными традициями и приобщения к непонятным новым явлениям происходит ожесточение. Интеллигент понимается как чуждый "элемент" деревенской среде, а потому и появляется неприязнь к нему. Характерен в этом отношении рассказа "Срезал", в котором сельский "интеллектуал" Глеб Капустин изображается, как "средство" борьбы с "зазнавшимися горожанами". Им движет не стремление выявить истину, а жестокое чувство во что бы то ни стало "сразить" собеседника, показать свою "учёность". Сельчане каждый раз выставляют его, как "на бой петухов", против приезжих, чтобы показать - "знай наших". Глеб Капустин жесток и неумён. Весь его багаж знаний состоит из щедрой информации, воспринятой по теле- и радиовещанию, но в очень неточном и "перевёрнутом" восприятии. Главное для него "ошарашить" потоком информации. Когда приезжают из города к Журавлихе сын, кандидат наук с невесткой, и его выставляют "на бой" односельчане, речь Глеба автор характеризует таким метафорами: "он то и дело взмывал вверх", "опускался" и "вновь взмывал". А Глеб Капустин задаёт один за другим вопросы, не дожидаясь ответа: "Как там насчёт шаманства?", "Как вы относитесь к тому, что Луна тоже дело рук разума?", "Где ваши расчёты естественных траекторий?" и т.д. Кандидат наук только успевает вставить: "это называется "покатил бочку", что ещё более взбудораживает Капустина. Уходит он со словами: "Когда уж выезжаете в этот самый народ, то будьте немного собранней". Сельчане вслед ему говорят: "Оттянул он его. Дошлый, собака" (Шукшин, 1975, т. 1, 178). При этом они смутно, но ощущают его жестокость, потому и автор замечает, что мужики Глеба недолюбливали.

Анализируя типы героев В. Шукшина, можно отметить, что писатель изучил самые разнообразные национальные характеры не только традиционного плана, но и те, которые проявляли себя в различной географической среде, включая и город. Л. Аннинский, обобщив поиски В. Шукшиным своего героя, отметил, в результате, приход его не "к крестьянину, - это боль о человеке, кем бы он ни был". И далее, обратившись к раздумьям героя писателя, критик отмечает: "Значит, нужно, что ли, чтобы мы жили? А зачем всё, зачем? Жить уж, не оглядываться…" Но не оглядываться невозможно. "Смы-ы-сл!" - тихо спрашивает Шукшин самого себя. И в том, последнем рассказе, в "Кляузе", последним усилием сдерживаясь: "что с нами происходит?" (Аннинский, 131). Этот острый вопрос, вероятно, и обусловил обращение писателя к жанру сказки, в котором он попытался в обобщённой метафорической форме ответить на него. Однако порой сказка у В. Шукшина имеет вспомогательный характер, включаясь в произведение реалистического характера. Поэтому в следующей главе рассмотрим такого рода особенности творчества писателя.

В русской литературе жанр деревенской прозы заметно отличается от всех остальных жанров. В чем же причина такого отличия? Об этом можно говорить исключительно долго, но все равно не прийти к окончательному выводу. Это происходит потому, что рамки этого жанра могут и не умещаться в пределах описания сельской жизни. Под этот жанр могут подходить и произведения, описывающие взаимоотношения людей города и деревни, и даже произведения, в которых главный герой совсем не сельчанин, но по духу и идее, эти произведения являются не чем иным, как деревенской прозой.

В зарубежной литературе очень мало произведений подобного типа. Значительно больше их в нашей стране. Такая ситуация объясняется не только особенностями формирования государств, регионов, их национальной и экономической спецификой, но и характером, "портретом" каждого народа, населяющего данную местность. В странах Западной Европы, крестьянство играло незначительную роль, а вся народная жизнь кипела в городах. В России издревле крестьянство занимало самую главную роль в истории. Не по силе власти (наоборот - крестьяне были самыми бесправными), а по духу - крестьянство было и, наверное, по сей день остается движущей силой российской истории. Именно из темных, невежественных крестьян вышли и Стенька Разин, и Емельян Пугачев, и Иван Болотников, именно из-за крестьян, точнее из-за крепостного права, происходила та жестокая борьба, жертвами которой стали и цари, и поэты, и часть выдающейся русской интеллигенции XIX века. Благодаря этому произведения, освещающие данную тему занимают особое место в литературе.

Современная деревенская проза играет в наши дни большую роль в литературном процессе. Этот жанр в наши дни по праву занимает одно из ведущих мест по читаемости и популярности. Современного читателя волнуют проблемы, которые поднимаются в романах такого жанра. Это вопросы нравственности, любви к природе, хорошего, доброго отношения к людям и другие проблемы, столь актуальные в наши дни. Среди писателей современности, писавших или пишущих в жанре деревенской прозы, ведущее место занимают такие писатели, как Виктор Петрович Астафьев ("Царь-рыба", "Пастух и пастушка"), Валентин Григорьевич Распутин ("Живи и помни", "Прощание с Матерой"), Василий Макарович Шукшин ("Сельские жители", "Любавины", "Я пришел дать вам волю") и другие.

Особое место в этом ряду занимает Василий Макарович Шукшин. Его своеобразное творчество привлекало и будет привлекать сотни тысяч читателей не только в нашей стране, но и зарубежом. Ведь редко можно встретить такого мастера народного слова, такого искреннего почитателя родной земли, каким был этот выдающийся писатель.

Василий Макарович Шукшин родился в 1929 году, в селе Сростки Алтайского края. И через всю жизнь будущего писателя красной нитью пролегла красота и суровость тех мест. Именно благодаря своей малой родине, Шукшин научился ценить землю, труд человека на этой земле, научился понимать суровую прозу сельской жизни. Уже с самого начала творческого пути он обнаружил новые пути в изображении человека. Его герои оказались непривычными и по своему социальному положению, и по жизненной зрелости, и по нравственному опыту. Став уже вполне зрелым молодым человеком, Шукшин отправляется в центр России. В 1958 году он дебютирует в кино ("Два Федора"), а также и в литературе ("Рассказ в телеге"). В 1963 году Шукшин выпускает свой первый сборник -"Сельские жители". А в 1964 году его фильм "Живет такой парень" удостаивается главной премии на фестивале в Венеции. К Шукшину приходит всемирная известность. Но он не останавливается на достигнутом. Следуют годы напряженной и кропотливой работы. Например: в 1965 году выходит его роман "Любавины" и в то же время на экранах страны появляется фильм "Живет такой парень". Только по одному этому примеру можно судить с какой самоотдачей и интенсивностью работал художник.

А может это торопливость, нетерпение? Или желание немедленно утвердить себя в литературе на самой прочной - "романной" - основе? Безусловно это не так. Шукшиным было написано всего два романа. И как говорил сам Василий Макарович, его интересовала одна тема: судьбы русского крестьянства. Шукшин сумел задеть за живое, пробиться в наши души и заставит нас потрясенно спросить: "Что с нами происходит"? Шукшин не щадил себя, торопился, чтобы успеть сказать правду, и этой правдой сблизить людей. Он был одержим одной мыслью, которую хотел додумать вслух. И быть понятым! Все усилия Шукшина - творца были направлены к этому. Он считал: "Искусство - так сказать, чтобы тебя поняли..." С первых шагов в искусстве Шукшин объяснял, спорил, доказывал и мучился, когда не был понят. Ему говорят, что фильм "Живет такой парень" - это комедия. Он недоумевает и пишет послесловие к фильму. Ему подкидывают на встрече с молодыми учеными каверзный вопрос, он тушуется, а потом садится за статью ("Монолог на лестнице").

Где брал материал для своих произведений писатель? Везде, там, где живут люди. Какой это материал, какие герои? Тот материал, и те герои, которые редко раньше попадали в сферу искусства. И понадобилось, чтобы явился из глубин народных крупный талант, чтобы с любовью и уважением рассказал о своих земляках простую, строгую правду. А правда эта стала фактом искусства, вызвала любовь и уважение к самому автору. Герой Шукшина оказался не только незнакомым, а отчасти непонятным. Любители "дистиллированной" прозы требовали "красивого героя", требовали, чтобы писатель выдумывал, чтобы не дай бог не растревожить собственную душу. Полярность мнений, резкость оценок возникали, как не странно, именно потому, что герой не выдуман. А когда герой представляет собой реального человека, он не может быть только нравственным или только безнравственным. А когда герой выдуман в угоду кому-то, вот здесь полная безнравственность. Не отсюда ли, от непонимания творческой позиции Шукшина, идут творческие ошибки восприятия его героев. Ведь в его героях поражают непосредственность действия, логическая непредсказуемость поступка: то неожиданно подвиг совершит, то вдруг сбежит из лагеря за три месяца до окончания срока.

Сам Шукшин признавался: "Мне интереснее всего исследовать характер человека-недогматика, человека, не посаженного на науку поведения. Такой человек импульсивен, поддается порывам, а следовательно, крайне естественен. Но у него всегда разумная душа". Герои писателя действительно импульсивны и крайне естественны. И поступают так они в силу внутренних нравственных понятий, может ими самими еще не осознанных. У них обостренная реакция на унижение человека человеком. Эта реакция приобретает самые различные формы. Ведет иногда к самым неожиданным результатам.

Обожгла боль от измены жены Серегу Безменова, и он отрубил себе два пальца ("Беспалый").

Оскорбил очкарика в магазине хам продавец, и он впервые в жизни напился и попал в вытрезвитель ("А поутру они проснулись...") и т. д. и т. п.

В таких ситуациях герои Шукшина могут даже покончить с собой ("Сураз", "Жена мужа в Париж провожала"). Нет, не выдерживают они оскорблений, унижений, обиды. Обидели Сашку Ермолаева ("Обида"), "несгибаемая" тетя-продавец нахамила. Ну и что? Бывает. Но герой Шукшина не будет терпеть, а будет доказывать, объяснять, прорываться сквозь стенку равнодушия. И...схватится за молоток. Или уйдет из больницы, как это сделал Ванька Тепляшин, как это сделал Шукшин ("Кляуза"). Очень естественная реакция человека совестливого и доброго...

Нет Шукшин не идеализирует своих странных, непутевых героев. Идеализация вообще противоречит искусству писателя. Но в каждом из них он находит то, что близко ему самому. И вот, уже не разобрать, кто там вызывает к человечности - писатель Шукшин или Ванька Тепляшин.

Шукшинский герой, сталкиваясь с "узколобым гориллой", может в отчаянии сам схватиться за молоток, чтобы доказать неправому свою правоту, и сам Шукшин может сказать: "Тут надо сразу бить табуреткой по голове - единственный способ сказать хаму, что он сделал нехорошо" ("Боря"). Это чисто "шукшинская" коллизия, когда правда, совесть, честь не могут доказать, что они - это они. А хаму так легко, так просто укорить совестливого человека. И все чаще, столкновения героев Шукшина становятся драматическими для них. Шукшина многие считали писателем комическим, "шутейным", но с годами все отчетливее обнаруживалась односторонность этого утверждения, как, впрочем, и другого - о "благодушной бесконфликтности" произведений Василия Макаровича. Сюжетные ситуации рассказов Шукшина остроперепетийны. В ходе их развития комедийные положения могут драматизироваться, а в драматических обнаруживается нечто комическое. При укрупненном изображении необычных, исключительных обстоятельств, ситуация предполагает их возможный взрыв, катастрофу, которые разразившись, ломают привычный ход жизни героев. Чаще всего поступки героев определяют сильнейшее стремление к счастью, к утверждению справедливости (" Осенью ").

Писал ли Шукшин жестоких и мрачных собственников Любавиных, вольнолюбивого мятежника Степана Разина, стариков и старух, рассказывал ли о разломе сеней, о неизбежном уходе человека и прощании его со всеми земными, ставил ли фильмы о Пашке Когольникове, Иване Расторгуеве, братьях Громовых, Егоре Прокудине, он изображал своих героев на фоне конкретных и обобщенных образов - реки, дороги, бесконечного пространства пашни, родного дома, безвестных могил. Шукшин понимает этот центральный образ всеобъемлющим содержанием, решая кардинальную проблему: что есть человек? В чем суть его бытия на Земле?

Исследование русского национального характера, складывавшегося на протяжении столетий и изменений в нем, связанных с бурными переменами ХХ века, составляет сильную сторону творчества Шукшина.

Земное притяжение и влечение к земле - сильнейшее чувство земледельца. Родившееся вместе с человеком, образное представление о величии и мощи земли, источнике жизни, хранители времени и ушедших с ним поколений в искусстве. Земля - поэтически многозначительный образ в искусстве Шукшина: дом родной, пашня, степь, Родина, мать - сыра земля... Народно - образные ассоциации и восприятия создают цельную систему понятий национальных, исторических и философских: о бесконечности жизни и уходящей в прошлое цели поколений, о Родине, о духовных связях. Всеобъемлющий образ земли - Родины становятся центром тяготения всего содержания творчества Шукшина: основных коллизий, художественных концепций, нравственно - эстетических идеалов и поэтики. Обогащение и обновление, даже усложнение исконных понятий о земле, доме в творчестве Шукшина вполне закономерно. Его мировосприятие, жизненный опыт, обостренное чувство родины, художническая проникновенность, рожденные в новую эпоху жизни народа, обусловили такую своеобразную прозу.

Первой попыткой осмысления В. Шукшиным судеб русского крестьянства на исторических изломах, стал роман "Любавины". В нем речь шла о начале 20-х годов нашего столетия. Но главным героем, главным воплощением, сосредоточием русского национального характера для Шукшина являлся Степан Разин. Именно ему, его восстанию, посвящен второй и последний роман Шукшина "Я пришел дать вам волю". Когда впервые заинтересовался Шукшин личностью Разина, сказать трудно. Но уже в сборнике "Сельские жители" начинается разговор о нем. Был момент, когда писатель понял, что Степан Разин какими-то гранями своего характера абсолютно современен, что он - сосредоточие национальных особенностей русского народа. И это, драгоценное для себя открытие, Шукшин хотел донести до читателя. Сегодняшний человек остро ощущает, как "сократилась дистанция между современностью и историей". Писатели, обращаясь к событиям прошлого, изучают их с позиции людей ХХ столетия, ищут и находят те нравственные и духовные ценности, которые необходимы в наше время. василий шукшин проза деревенский

Проходит несколько лет после окончания работы над романом "Любавины", и Шукшин на новом художественном уровне пытается исследовать процессы, происходящие в русском крестьянстве. Поставить фильм о Степане Разине было его мечтой. К ней он возвращался постоянно. Если принять во внимание природу шукшинского дарования, вдохновлявшегося и питавшегося живой жизнью, учесть, что он сам собирался играть роль Степана Разина, то от фильма можно было бы ожидать нового глубокого проникновения в русский национальный характер. Одна из лучших книг Шукшина так и называется - "Характеры" - и само это название подчеркивает пристрастие писателя к тому, что скаладывалось в определенных исторических условиях.

В рассказах, написанных в последние годы, все чаще звучит страстный, искренний авторский голос, обращенный прямо к читателю. Шукшин заговорил о самом главном, наболевшем, обнажая свою художническую позицию. Он словно почувствовал, что его герои не все могут высказать, а сказать обязательно надо. Все больше появляется "внезапных", "навыдуманных" рассказов от самого себя Василия Макаровича Шукшина. Такое открытое движение к "неслыханной простоте", своеобразной обнаженности - в традициях русской литературы. Тут собственно уже не искусство, выход за его пределы, когда душа кричит о своей боли. Теперь рассказы - сплошное авторское слово. Интервью - обнаженное откровение. И везде вопросы, вопросы, вопросы. Самые главные о смысле жизни.

Искусство должно учить добру. Шукшин в способности чистого человеческого сердца к добру видел самое дорогое богатство. "Если мы чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке", - говорил он.

С этим жил, в это верил Василий Макарович Шукшин.

Список использованной литературы

• 1. В. Горн "Растревоженная душа"
• 2. В. Горн "Судьбы русского крестьянства"